Ее вдруг осенила мысль, от которой бросило в жар.
- Ты его знаешь!
— Нет, — без выражения ответила Королева Флюирия.
— Тогда откуда тебе известно, что у него нет трона? И что он не такой, как другие властители?
— Это всего лишь мое предположение. — Королева редко бывала так немногословна.
— Предположение, говоришь? — Мерле произнесла слова так укоризненно и гневно, что даже Фермитракс оглянулся на нее с удивлением. — А откуда же ты знала, где находится вход в Ад? — продолжала она запальчиво. — И то, что в Аду все совсем не такое, как наверху… Хотя тут-то ты промахнулась. Я не вижу здесь ничего особенного. По-моему, — самая обыкновенная пещера…
Она никогда не видела ни одной пещеры, но это сейчас не играло никакой роли. Других аргументов у нее не было.
— Эта пещера, Мерле, занимает пол-Земли, а может быть, и больше. Да и лилимы разве похожи на какое-нибудь земное создание?
— Все же раньше ты обо всем говорила с большей уверенностью, — стояла на своем Мерле. Ей надоело проигрывать в каждом их споре. К тому же как можно вести диспут, не видя собеседника и слыша только свой собственный голос. — Я все-таки не понимаю, почему ты не хочешь сказать мне… сказать нам всей правды?
Фермитракс приглаживал лапой волоски на морде, был очень занят своим делом и не вникал в суть разговора, начала которого он вообще не слышал.
Мерле в который раз с сожалением подумала о том, что только ей одной дано слышать Королеву и спорит с Королевой только лишь она одна — это и нелегко, и неправильно.
— Я просто слышала россказни о Лорде Свете; то, что в Лагуне болтали русалки. И больше ничего.
— Какие россказни?
— Он, мол, властитель не такой, как все остальные. Для него власть — не главное.
— А что же главное?
Королева, немного помолчав, сказала:
— Каждому правителю государства, конечно, прежде всего нужна власть. Но его мощь и власть должны быть безграничны, чтобы держать всех своих подданных в подчинении. А лилимы на той каменной стене вели себя вовсе не так, будто они с покорностью подчиняются чьему-то приказу.
— Что же ему нужно? — допытывалась Мерле.
— Ему нужно знать все обо всем и обо всех. Так я думаю. Тогда он сможет властвовать над всеми мирами. Но сначала, мне кажется, он желает исследовать Землю.
— Исследовать? Как это…
Ее прервал рев Фермитракса:
— Мерле, взгляни наверх, туда!
Она так резко повернулась, что едва не потеряла равновесие. Левая нога уже повисла над пропастью, но Мерле мгновенно отшатнулась от края, перевела дух и посмотрела туда, куда указывал Фермитракс.
Сначала она вообще ничего не увидела, кроме оранжевой дымки на пустынном горизонте. Сообразив, что зрение хищников гораздо острее ее собственного, она замерла в ожидании. Так бывало и раньше: то, что лев уже разглядел, попадало в поле ее зрения чуть позже.
Но через минуту-другую и она увидела нечто странное. И это «нечто» явно приближалось.
— Что за черт? — вскричала Мерле и похолодела от ужаса. В ее воображении уже возникали сотни, тысячи крылатых лилимов, несущихся прямо на нее.
Нет, их было совсем немного, всего трое. И хотя они летели высоко над равниной, крыльев у них не было.
— Ой, это же…
— Головы, — сказал Фермитракс. — Гигантские головы. — И через секунду добавил: — Каменные.
Она со свистом втянула воздух — не потому, что ему не поверила, а потому, что не знала, что сказать. Каменные головы. Высоко в воздухе. Ну и ну!
Через некоторое время Мерле сама смогла убедиться, что к ним летят головы, причем очень быстро, быстрее, чем способен летать Фермитракс, — это она сразу определила.
— Садись на меня! — взревел лев.
Она не стала ничего спрашивать, вскочила ему на спину, вцепилась руками в гриву и крепко прижалась к обсидиановому меху.
— Что он там заметил? — спросила Королева.
— Что ты заметил?
— Посмотри-ка на них. Они — неживые.
Фермитракс оттолкнулся лапами от скалы, и они взмыли вверх.
— «Они — неживые», — повторила про себя Мерле и вслух добавила: — Ну и что? Что это значит?
— А то, что они не лилимы. По крайней мере, не представляют опасности.
— Да ну? Правда?
— Не спеши, — сказала Королева Флюирия, уловив сомнение в голосе Мерле, — Возможно, он прав.
— А если нет?
Ответа Мерле не получила, а может, и не расслышала, поскольку три головы были теперь от них так близко, что ей удалось их рассмотреть.
В самом деле, головы выглядели как человеческие, но были высечены из камня. Они летели очень высоко, и их нельзя было с чем-нибудь сравнить, чтобы определить их величину, хотя Мерле предположила, что каждая имела не менее пятидесяти метров в поперечнике. Лица были серого цвета, вместо глаз — темные впадины. Каменные волосы обтягивали каждую голову наподобие шлема, приподнятого над ушами. Огромные губы не двигались, но были приоткрыты, и Мерле почему-то показалось, что мертвые головы или переговариваются, или даже кричат.
Да, она уже улавливала отдельные звуки.
Слова странного, непонятного языка разлетались над пустынной местностью, как стайки щебечущих и вспархивающих птиц.
Мертвые головы были уже на расстоянии километра и летели к ним клином: одна голова впереди, две другие по бокам и чуть поодаль.
— Это… это их голоса?
— Не знаю, голоса ли это, но звуки идут из их нутра, — сказал Фермитракс.
Мерле заметила, что лев навострил уши. У него было не только зрение лучше, чем у нее, но и слух острее; он мог слышать не только далекие шумы, но и определять источник звучания.
— Как так, не их голоса?
— Кто-то другой говорит из них, изнутри. Они — мертвые. Их каменная материя…
— Хочешь сказать — неодушевленная?
— Да, точно.
Фермитракс не ответил и сосредоточился на своем полете. Мерле полагала, что они постараются уйти от мертвых голов, но лев вдруг замедлил движение как раз у них на пути. К ее ужасу, он развернулся и понесся… Не в сторону, а прямо к головам. Он в самом деле летел им навстречу.
— Фермитракс! Ты спятил?!
Обсидиановый лев молчал. Лишь его крылья заработали еще быстрее, поднимаясь и опускаясь со свистом. Вот он взял несколько левее и полетел медленнее.
— Ты с ума сошел?!
— Он что-то задумал.
— Ой! — Мерле, наверное, стала бы багровой от ярости, если бы уже не была бледной как мел от страха, — Они же летят прямо на нас.
