– Моя прекрасная леди, – быстро сказал он, глядя ей в глаза. – Тебе незачем красить губы, cara. Они у тебя такие свежие и яркие.
Они неохотно отодвинулись друг от друга, когда на лестнице послышались шаги Джеси.
– Свежие губы? Какой красноречивый этот Гейб! Дай-ка я посмотрю на леди. Да, ты прав, действительно райский цвет. – Он улыбнулся, глядя Дженни в глаза. Его губы находились так близко от ее рта, что Габриелю показалось, что он собирается поцеловать Дженни. Его подозрение насчет Карвало и Рокко… Карвало и Дженни… еще не рассеялись. Его лицо потемнело от гнева.
– Бейбет скоро будет готова? – Дженни отвернулась от Джеси.
– Моя сестра всегда заставляет себя ждать, – сказал он, вздыхая. – Это помогает ей почувствовать свою власть и значительность. Ну, а наш работяга, столяр-краснодеревщик, сегодня выглядит, как настоящий джентльмен. Правда, одет не совсем по американской моде. Но предполагается, что сегодня вечером ты – иностранный аристократ.
Высокий, стройный Габриель был неотразим в черном вечернем костюме. Под смокингом надет длинный жилет в талию. Костюм прекрасно сидел на его великолепной фигуре. Белоснежная рубашка оттеняла романские черты его смуглого лица. Дженни решила, что он очень элегантен, как настоящий аристократ, и никому не придет в голову задавать вопросы о его происхождении.
– Я и есть иностранный аристократ, – Габриель холодно улыбнулся Джеси и предложил Дженни руку. – А вот и мисс Карвало.
– Мне не следовало отдавать тебе это платье, Дженни, – Бейбет бесшумно ступала по лестнице. На ней было прекрасное вечернее платье из атласа цвета слоновой кости. – Ты выглядишь шикарно. Сегодня вечером ты будешь иметь огромный успех.
Дженни смутилась и забеспокоилась.
– О, не принимай мои слова всерьез, Джен. Никто на них не обращает внимания. Я пошутила. Улыбнись.
И Бейбет направилась к двери, которую Элфрид широко распахнул перед ней. Как и других мужчин, его поразили очарование и красота Дженни.
– Эти люди вовсе не глупы, просто они снобы, – прошептал Джеси на ухо Дженни.
Они сидели рядом за обеденным столом в ресторане «Дельмонико». К ним присоединились еще три пары элегантно одетых людей.
– В присутствии аристократов – а вы с Габриелем, как они полагают, представители знати – исчезают их обычное американское здравомыслие и хитрость. – Джеси наклонился к ней И погладил по руке. – Не успеет закончиться обед, как Чапик Шуйлер сделает вам предложение. Его мать чуть ли не полгода провела в Европе в поисках титулованной жены для несчастного маленького богатенького мальчика. Если он сам найдет себе такую жену, его мама будет очень счастлива.
– Джеси, я вам не верю, – прошептала Дженни. – Ни один мужчина не сделает предложение совершенно незнакомой женщине. – Она украдкой бросила взгляд на молчаливого светловолосого молодого человека, сидевшего справа от нее через несколько мест. Тот нервно поправлял воротник и пощипывал подбородок.
– Хотите пари? Если я выиграю, и он сделает вам предложение, что я получу?
– А что вы хотите? – Дженни кокетливо взмахнула ресницами.
– То же, что и Чапик. То, что хочет каждый мужчина, сидящий за этим столом – вас, – Дженни не выдержала, рассмеялась. Ее смех привлек внимание всех сидевших за их большим круглым столом, а не только Габриеля. Весь вечер он внимательно наблюдал за Дженни и за Джеси. Он сидел напротив них и не мог слышать, о чем они говорят. Он был вне себя от ревности, хотя старался управлять своими эмоциями и не показывать вида. От едва сдерживаемого гнева его черные глаза стали еще выразительнее. К нему тянулись взгляды всех женщин в ресторане. Его соседка по столу не скрывала своей заинтересованности Габриелем. И только его врожденная галантность и обаяние не позволяли ей заметить, что ею пренебрегают.
Беспокойство и тревога Дженни росли: она видела, как легко и непринужденно Габриель беседует с миловидной молодой женщиной Сильвией Ван Хорн, как тепло улыбается ей. Она завидовала Ван Хорн, потому что Габриель разговаривал с ней, смотрел на нее, дарил ей свою улыбку. Чувство ревности было до сих пор незнакомо Дженни, и она не собиралась сейчас начинать ревновать фальшивого графа д'Агнелли, с которым скоро расстанется навсегда. Эта мысль причинила ей настолько глубокую боль, что к десерту, который подали после четырех блюд и трех разных вин, с нее было довольно и еды, и лицезрения кокетки Ван Хорн.
– Извините, – холодно улыбаясь, она встала из-за стола.
Все мужчины вежливо поднялись. Джеси торопливо отодвинул ее стул. Помахивая серебряной сумочкой филигранной работы, Дженни легко и грациозно шла по залу. Множество глаз безмолвно следили за ней. Потом зал зашумел, и от стола к столу стали перелетать догадки и вопросы о прекрасной женщине.
– А, это герцогиня Лангансдатер из Швеции, – Бейбет оказалась скупа на информацию, когда вопрос достиг ее ушей. Сделав вид, что закашлялась, она, чтобы не рассмеяться вслух, быстро направилась за Дженни в дамскую комнату. За ней последовало не менее десяти женщин, обедавших в тот вечер в «Дельмонико».
– Не волнуйся, Джен, я сама поговорю с ними, – сказала Бейбет, когда стайка женщин впорхнула в гостиную.
– Герцогиня, что привело вас в наш город? – спросила полная дама с аристократическими манерами, приседая в неуклюжем реверансе, словно ее представляли ко двору.
С безмолвной мольбой Дженни смотрела на Бейбет.
– Позвольте, я переведу, – любезно промолвила мисс Карвало. – Герцогиня Лангансдатер еще не очень хорошо владеет английским, миссис Уилтон. Она путешествует по Америке. Леди, не нужно делать реверанс или кланяться нашей гостье. Швеция – эгалитарная страна, поэтому герцогине неприятно, когда ей кланяются.
Бейбет, довольная своей хитростью, улыбалась себе, глядя в большое зеркало, установленное в
