дамской комнате. Женщины и девушки – в модных платьях из шелка или атласа, в драгоценностях и золоте – группками стояли или сидели на диванчиках и весело щебетали.
– Бейбет, кто этот высокий черноглазый красивый иностранец, что сидит за вашим столом? Он меня очень заинтересовал, – молодая женщина была поразительно хороша собой.
– Габриель д'Агнелли, Лиз. Он из старинного аристократического рода Тосканы. У него дела с папой, – Бейбет, глядя в зеркало через плечо, поправила юбку.
– Я слышала об Агнелли. Очень старинный род и титул. Он свободен? – сказала другая женщина. – Моя племянница Эдит…
– О да, он… более или менее свободен, – ответила Бейбет.
Дженни сжала зубы и улыбнулась холодной иронической улыбкой.
– По мне, «более или менее» значит «более», – заметила женщина, представившаяся как Эдила Рекселлер. – Я буду танцевать с ним на балу у миссис Уортон и все разузнаю.
Эдила была поразительно красивой девушкой с пухлым капризным ртом и огромными жгучими глазами. Улыбка угасла у Дженни на губах.
– И куда ее высочество… ее светлость… ее… ну, куда она направится из нашего города? – Эдила кивком показала на Дженни.
– На запад, – Бейбет загадочно улыбнулась.
– В Чикаго? Моя тетя Лилиан Свифт будет счастлива принять ее или любого другого аристократа. В чикагском обществе это будет большим событием.
– Ну, Эдила, – произнесла строго миссис Шуйлер, мать Чапика. – В нашем утонченном нью-йоркском обществе их приезд тоже заметное событие. Как долго вы будете украшать наш город, герцогиня? Надеюсь, вы не против, если я устрою в вашу честь званый ужин? Мой единственный сын и наследник Чапик с удовольствием будет вашим кавалером. – Дженни улыбнулась ей милостиво и безучастно. – Ох, не зря их зовут тупыми шведами, Бейбет. Она что… не очень умная?
Продолжая улыбаться, Дженни строго посмотрела на Бейбет, которая – только на одно мгновение – растерялась.
– У герцогини Лангансдатер блестящий ум, миссис Шуйлер. Она слишком умна для вашего бедного стеснительного Чапика. Вы слышали, как мальчики в уинлхэмской школе называли его? «Пустой чердак». Они говорили, что у него пустая голова. Так что ваше слово «тупой»…
– Никогда не слышала о чердаке и другой подобной чепухе. Не удивительно, что мальчик ненавидел школу. – Мамаша с трудом сдерживала слезы. Чванливое выражение исчезло с ее лица. Миссис Шуйлер сморщилась, и сразу стало видно, что она немолода. Мать, слепо любящая своего ребенка, раздавленная правдой, которую невозможно скрыть. Сердце Дженни сжалось от сострадания. Она не выносила, когда человека ставили в унизительное положение.
– Чапик? Ах, Чапик! – она заулыбалась, кивнула головой. – Очень мило. Я нанесу вам визит, да? – сказала она с преувеличенным акцентом. В порыве доброты Дженни взяла женщину за руку.
Миссис Шуйлер сразу преобразилась. Перед ними снова стояла высокомерная особа. Она надулась как павлин и смотрела на окружающих с превосходством.
– Можете быть уверены, герцогиня, я тщательно продумаю список гостей. Не всякий сможет провести вечер в вашем обществе.
– Теперь тебе придется весь вечер танцевать с бедным Чапиком, – Бейбет хихикнула от удовольствия. Они стояли в вестибюле, ожидая свой экипаж. – Его любящая мамочка позаботилась об этом.
– Хорошо провела время, cara? – спросил Габриель, набрасывая ей на плечи прозрачную белую шаль.
– Как и ты, – лукаво улыбнулась Дженни, заметив нескольких женщин, бросающих на него призывные взгляды. Они явно желали предложить ему место в своих каретах. «Черт побери, я совершенно не буду ревнивицей», – говорила себе Дженни. И тут к ней подошел Чапик Шуйлер, посланный мамой.
– Не поедете ли с нами к Уортонам, герцогиня? – быстро пробормотал он.
– О, благодарю вас, мистер Шуль, но я уже дала согласие герцогу ехать в его карете и… – Дженни изо всех сил старалась, чтобы ее поняли, продолжая играть свою роль. Она бросила взгляд на Габриеля и к своему ужасу увидела, что он разговаривает с прекрасной Эдилой Рекселлер. Он улыбался самой восхитительной из своих улыбок. Габриель умел ухаживать за женщинами, привлекать их внимание. Он показался ей влюбленным, взволнованным, возбужденным. Она взяла Чапика под руку. – Поеду с вами с удовольствием, сэр. – Она не успела забыть английский язык.
Габриель поднял глаза.
В них мелькнула боль, но он тут же сердито нахмурился. Дженни холодно взглянула на него. Их глаза горели негодованием, когда они повернулись к своим очарованным собеседникам.
ГЛАВА 27
– Ты очень, очень ласково смотрела на этого светловолосого юношу, cara, – проворчал Габриель, протягивая Дженни серебряную чашу с пуншем. Дженни вышла на балкон особняка Уортонов на Мэдисон- авеню подышать свежим воздухом и полюбоваться городским садом, его извилистыми тропинками, живой изгородью.
– Ты несколько вальсов станцевала с ним и с Джеси, а со мной ни одного.
– Чапик Шуйлер очень милый мальчик, Габриель, очень добрый и стеснительный. Он чувствует себя неловко в компании. Я не смогла отказать ему после того, как он проявил исключительное мужество, пригласив меня танцевать. Обычно его мать предлагает ему партнерш. Кроме того, ты был нарасхват и ни разу не пригласил меня.
– Сейчас приглашаю, – Габриель взял ее чашу и поставил на балюстраду. Потом властно обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Дженни прильнула к его трепещущему от нетерпения телу. Его мускулистое бедро вторглось между ее ногами. Он коснулся губами ее лба.
