поднял Дженни и малыша и перенес в безопасное место.
Их лица и одежда были покрыты пеплом и угольной пылью. Габриель взял Дженни за подбородок и нежно поцеловал. Окружавшие их люди будто очнулись ото сна: раздались радостные крики, всхлипывания женщин, кто-то громко молился, несколько человек пели благодарственные гимны. А они целовались.
– Я всегда знал, что ради тебя мне придется пройти через муки ада. И я выдержал это испытание, – Габриель улыбнулся. – Эй, нам надо торопиться, а то мы опоздаем на собственную свадьбу. Но… в чем дело, cara?
– Ничего, любовь моя.
Дженни легко вздохнула. Он оглянулся и увидел золотоволосую румяную девчушку, бежавшую к ним со всех ног. Ингри бросилась в объятия Габриеля. Он подхватил ее на руки и высоко подбросил. Девочка была одна, но жива. Она вышла из леса на свет фонарей и ламп, зажженных многочисленными друзьями, которые пришли им на помощь. Полусонная Ингри капризничала и жаловалась на животик – Фиамма перекормила ее сладостями. Девочка отдала Эллису оставшиеся конфеты и пряники, которые была не в силах съесть.
– Медея приготовит тебе травяной чай и все пройдет, – Дженни поцеловала Ингри в золотистую макушку. – Все образуется и до свадьбы заживет, малышка, – прошептала она.
Но девочка уже спала, положив головку на плечо Габриеля.
ГЛАВА 39
– Да, они любят друг друга по-настоящему, – сделал заключение Джоко Флинн. – Они с первой встречи полюбили друг друга… Любовь с первого взгляда.
– Почему ты мне никогда ничего не рассказываешь? – Мак Дара Мейхони почувствовал себя оскорбленным. – Где же наша влюбленная парочка?
– Вы собираетесь вечно ссориться, как два старых ворчуна?
Эгги вздохнула и расправила ярко-красное перо на своей новой синей шляпке. Она небрежно взбила выбившиеся из-под шляпы рыжие кудри.
– Хотелось, чтобы это нас поженили, Джок. Нам хорошо вместе, ведь правда?
– «Ни один мудрый человек не женится по велению разума», – сказал Джонатан Свифт,[26] – Джоко улыбнулся.
– Он твой друг или кто, этот Джонни Свифт? Я покажу ему, что почем, если когда-либо встречу… этого нахала. Он, видите ли, против священных уз брака!
Эгги возмущенно фыркнула и пошла потолкаться среди людей, послушать чужие разговоры. Другие гости спокойно ждали прибытия новобрачных.
– Дурак гонится за недосягаемым, какой бы хорошей ни была его жизнь, – говорил дяде Габриеля болезненно-бледный мужчина с сединой в волосах.
– Каждый кусок дерева дымит по-своему, Эвальд. Дженни будет счастлива, что ты наконец приехал.
– Я ездил на запад в надежде разбогатеть, но нашел только желтую руду – пирит, да болезнь печени. Захочет ли моя племянница, чтобы я был ее посаженным отцом? Я хожу медленно, но…
– Здешний священник сказал нам, что она все решает сама. Дженни современная, независимая женщина. Только мне очень хотелось, чтобы их обвенчал отец Мессиано в церкви, а не этот американский священник в лесу, – огорченно сказала София.
– Где вы видите лес, миссис София? – Эвальд бросил скептический взгляд на жалкую, редкую поросль кленов, рожковых деревьев, несколько старых дубов. – Если хотите увидеть леса, поезжайте на запад.
– Почему бы нет? – спросила Медея.
– Ваша племянница, возможно, современная женщина. Но мой племянник воспитывался в Старом Свете. Он обаятелен, у него прекрасные манеры. Всю жизнь Габриель будет обожать и оберегать ее, Эвальд. Женщина, которая выйдет замуж за моего племянника, будет жить в любви и радости.
– Я рад, – ответил дядя Эвальд. – Это-то я и хотел узнать. Дженни – дочь моего брата. И я желаю ей того, чего пожелал бы собственной дочери. Но у меня нет детей. Вы уверены в этом парне? И Дженни тоже?
– Она уверена в нем. Мои девочки и я знаем, что наш Габриель – самый благородный, преданный, честный и добрый человек, – заявила София.
Девочки кивнули и улыбнулись.
– Он обожает Дженни, – добавила восторженно Велентайн.
– Бедный парень с неопределенным будущим может позволить себе обожать женщину. Но жизнь тяжела. Ему придется месяцы и годы заботиться о семье. Бремя забот может изменить его характер.
Лицо дяди Эвальда стало угрюмым.
– Бедный? Неопределенное будущее? Парень? Парень! Габриель Агнелли мужчина. Он богаче Рокфеллера – разве вы не знали этого? Дженни не написала вам об этом?
Саверио укоризненно покачал головой. Эвальд озадаченно смотрел на него. София откашлялась.
– Дженни сама не знала об этом, Эвальд. Габриель не признался ей, что богат. Это было нашей тайной, пока он сам не расскажет ей о наследстве.
– А почему бы нет? – спросила Медея.
– Клянусь, миссис, что не проговорюсь. У Эвальда все еще был смущенный вид.
– Наверное, таков итальянский обычай. Вы расскажите мне когда-нибудь о нем? Часто, хотя и не
