Кит вдруг вспыхнул, яростно и ярко, как звезда, от желания задать свой вопрос. Если кто и может ему помочь, то это настоятель. Но тот, казалось, совсем забыл о присутствии Кита. Его взгляд был прикован к окну, губы беззвучно шевелились, как будто он говорил с кем-то невидимым Киту. Мальчик ощутил холодок страха, но в этот момент в дверь постучали, и он услышал голос Чабба.
— Сэр, мастер Чабб пришел за мастером Морли, пора на вечернюю молитву.
Настоятель пристально взглянул на Кита, словно заподозрил, что они сговорились с Чаббом заранее, но лишь сказал:
— Не приходи завтра. Отложим до пятницы, после твоих уроков. Воспользуйся потайным ходом.
Кит забыл, что хотел сказать, что больше не придет. Он торопливо и неуклюже поклонился, хотя настоятель больше на него не смотрел, и поспешил выйти из комнаты.
6
Оставшаяся часть недели была посвящена молитвам и урокам, священному писанию и посту.
В пятницу мальчики постились целый день, и их экзаменовали по всему материалу, который они изучали в течение недели. Им нужно было отвечать на вопросы, стоя перед классом, а если они ошибались, то вынималась длинная палка с закругленным концом.
По пятницам также взимали штрафы и наказывали за проступки. Майкла Лэнгли выпороли за то, что он выпил вино для причастия, Натаниеля Паркера — за то, что он употребил слова «Иисус, Иосиф и Мария!» в качестве ругательства.
Во время чаепития Кит вместе с другими сидел за длинным столом.
— Ты с нами идешь сегодня, Кит? — спросил Бен Хьюитт.
Кит отрицательно покачал головой.
— Конечно, нет. Киту нужно не пропустить другое свидание, — сухо прокомментировал Чабб.
Киту хотелось бы, чтобы Чабб не так хорошо понимал, что происходит. Ему никогда не удастся сохранить в тайне свои встречи с настоятелем.
— Чему он тебя учит? — поинтересовался Лэнгли. — Ты еще не оживил никакие трупы?
— Он с ними разговаривает? — желал знать Паркер. — Это правда, что он держит в банках человеческие головы?
Кит открыл было рот, чтобы сказать, что у настоятеля в комнате нет ничего подобного, но потом передумал. Лучше ничего не говорить.
— Мы занимаемся математикой, — твердо произнес он, и в ответ его подняли на смех.
— Он это так называет?
— Ты считаешь головы?
— Я предлагаю последовать за ним и послушать под дверью! — подал голос Паркер.
— Как? — возмутился Чабб. — И пропустить все веселье в таверне?
Он поймал за рукав проходившего мимо Джозефа Прайора и велел принести еще хлеба.
— Жаль, что ты такой необщительный, Кит, — сказал Чабб. — Пока ты соберешься сходить в трактир, пуритане уже закроют их все. И больше не будет никакого настоятеля, — добавил он. — Школой будет руководить этот сумасшедший проповедник. Посадит нас всех на хлеб и воду и будет загонять в постель в шесть часов вечера.
— Пусть уж лучше будет Колдун настоятель, чем Зануда Роб, — заявил Лэнгли.
— Уж лучше тот Дьявол, которого знаешь, да, Кит? — спросил Чабб.
Кит поднялся со стула.
— Мне нужно повидаться с регентом в церкви, — сказал он. — Можете меня проводить, если хотите.
И он вышел из зала, надеясь, что они не вздумают идти за ним. Он пересек площадь, словно собираясь идти в церковь, потом быстро огляделся и запутал свои следы, выбрав тропинку, которая проходила позади здания школы и вела к реке.
Сначала при угасавшем свете он ориентировался с трудом, потом отыскал дверь старой судомойни и рядом с ней обнаружил решетку. Опустившись на колени в грязную траву, он начал ее выдергивать, сам удивляясь, зачем ему понадобилось играть в эту игру. Но, быть может, сегодня вечером он наконец-то попросит настоятеля о помощи.
В темноте он поднялся по лестнице к двери, обшитой панелями, и сердце его сильно забилось, когда настоятель крикнул:
— Где ты?
Кит в тревоге затаился во мраке. Если у настоятеля кто-то другой, он, конечно, не захочет, чтобы Кит появился из потайной дверцы. Но он же сам велел прийти.
Молчание.
Киту показалось, что он слышит бормотание, затем снова стало тихо. Ему было очень тревожно. Почему настоятель закричал? Если он не один, почему Кит сейчас ничего не слышит? Если бы Кит их прервал, то выдал бы потайную дверь. Если же настоятель один, то он, должно быть, разговаривает сам с собой. Кит не знал, что хуже. Он колебался и уже подумывал уйти, но потом робко постучал по деревянной панели.
Он услышал, как настоятель выругался и спросил:
— Кто там?
— Кит, сэр, — ответил он. — Вы сказали, чтобы я пришел на урок.
Снова последовало длительное молчание, потом Кит услышал, как приподнимают гобелен.
— Входи, — сказал настоятель, и Кит открыл дверь и вошел в комнату.
В кабинете настоятеля был беспорядок, повсюду разбросаны бумаги, но там никого не было. Настоятель торопливо водворял гобелен на место.
— Все в порядке? — встревоженно осведомился Кит. — Вам — вам нехорошо?
Но настоятель казался рассеянным. Он брал в руки книги, потом клал их обратно и застывал с отсутствующим взглядом посреди комнаты. Кит все больше убеждался, что ему не следовало приходить.
— Сэр? — спросил он наконец.
Одновременно с ним заговорил и настоятель.
— Зеркала, — решительно произнес он. — Сегодня мы будем смотреть в зеркала.
У Кита сердце ушло в пятки. Он не понимал, что именно должен увидеть в зеркалах, и ему было неинтересно. Но настоятель уже снимал с них покрывала и выдвигал вперед самое высокое — то, в котором Кит сражался с самим собой, словно нанося удар шпагой противнику.
— А теперь, мальчик, — выдохнул настоятель, — посмотрим, что ты там увидишь.
Но зеркала утратили для Кита всякую притягательность.
— Я вижу себя, — скучным голосом ответил он.
— Продолжай смотреть, — приказал настоятель. — Постарайся, чтобы твой разум прояснился, а глаза расслабились. Пусть зеркало откроет тебе свои секреты.
Кит сердито взглянул на настоятеля, отводя от лица волосы.
— Я ничего не вижу, — сказал он.
Настоятель встал у Кита за спиной, положив руки ему на плечи.
— Хорошенько вглядись в зеркало, — сказал он и остановился.
Слова замерли у него на губах, в горле что-то заклокотало. Кит с удивлением смотрел на отражение настоятеля в зеркале. Он не двигался, но Кит чувствовал, как тот сжимает его плечи. Потом что-то коснулось его щеки, и он потер ее.
— Я по-прежнему ничего не могу увидеть, — сказал он, но настоятель молчал, пристально вглядываясь в зеркало каким-то потусторонним взглядом.
У Кита промелькнула мысль, что, быть может, настоятель и разглядел в Ките что-то еще — что-то скрытое, что могло выявить зеркало. Он попытался отойти от зеркала, но настоятель все еще сжимал его плечи. Кит поднял руки и тут же уронил. Нужно вести себя как ни в чем не бывало, подумал он.
— Я не знаю, чего ищу, — заявил он.
— Ты ничего не можешь увидеть в зеркале? — дрожащим голосом спросил настоятель.
Кит хотел было поинтересоваться, что видит он, но ему не хватило смелости. Он пожал плечами с непринужденным видом — насколько ему это удалось.
— Совсем ничего, — ответил он.
— Убирайся, — хрипло вскрикнул настоятель, напугав Кита.
— Простите? — пролепетал он, и тут у него возникло жутковатое чувство, что настоятель говорит не с ним.
Потом он вдруг почувствовал, как что-то легонько коснулось его лица и волос, как паутинка, и он отстранился.
— Мы уже закончили? — спросил он, но настоятель все еще не отрывал взгляд от зеркала.
— Что это? — спросил Кит.
Настоятель вдруг смертельно побледнел.
— Я сказал — уходи, — произнес он сдавленным голосом.
И внезапно схватил со стола пузырек со святой водой и плеснул в зеркало. Кит в испуге наблюдал, как вода растекается по поверхности зеркала.
— Что такое? — воскликнул он. — Вы — вы что-то увидели?
Настоятель опустился в кресло, дрожа всем телом. Киту очень хотелось убежать, но он не мог оставить настоятеля в таком состоянии.
— С вами все в порядке? — спросил он приглушенным голосом.
Настоятель прикрыл лицо руками.
— Ничего, — вымолвил он наконец. — Тебе лучше уйти.
Кит открыл было рот, чтобы задать один из вопросов, роившихся у него в голове, но настоятель махнул на него рукой.
— Уходи, — повторил он, а когда Кит не двинулся с места, сердито закричал: — Я же сказал — уходи!
И Кит обратился в бегство.
7
