ГОЛОСА
Манчестер, наши дни
Кейт проснулась в темноте, не понимая, где находится, и стала медленно вспоминать. Она уснула в спальне отца и замерзла, хотя и была полностью одета. Который час? И тут ее осенило: «Папа!» Она взглянула на часы — семь утра. Неужели она спала так долго?
Кейт чихнула, слезая с кровати, и у нее начали слезиться глаза. Она стала включать повсюду свет: в ванной, на лестнице.
— Папа! — позвала она. — Папа!
Ответа не было. Сердце ее гулко забилось, когда она переходила из комнаты в комнату. Где же он?
Она зашла на кухню и удрученно взглянула на беспорядок. Скоро ей нужно в собор.
Кейт издала громкий стон. Ей совсем не хотелось идти туда. Но она не может себе позволить пропустить занятия — тогда о ней доложат. Ей нужно притворяться, что все у нее нормально.
В животе стало как-то беспокойно, может быть, дойти до телефонной будки и позвонить Бэбс? Сказать, что неважно себя чувствует. Нет, тогда Бэбс может заглянуть, чтобы ее проведать.
В корзине рядом со стиральной машиной была груда грязного белья. Нужно бы включить машину: у нее совсем не осталось чистой одежды. Но прежде она налила себе чашку чая и уселась за стол, перечитывая записку отца.
Что же делать?
Бэбс не раздумывала бы ни минуты. Она уже давно позвонила бы в полицию. Если он не вернется, Кейт придется рано или поздно им сообщить. А в полиции захотят узнать, когда именно он пропал. Ей бы следовало сообщить им сейчас. Она обвела взглядом неопрятную кухню. Может быть, сначала ей прибраться? Тогда не создастся впечатления, что ей не справиться одной.
Кейт начала вынимать одежду из корзины для грязного белья. Стиральная машина барахлит — ужасно шумит, и приходится все время стоять рядом, чтобы ее не заело на цикле выполаскивания. Кейт начала загружать машину, машинально проверяя карманы одежды. Она вытащила несколько монет, бумажные носовые платки, старый автобусный билет и ручку из брючных карманов отца. И тут никакой подсказки, куда он пропал. Кейт запустила стиральную машину и сунула в тостер два кусочка хлеба.
Пока она ждала, взошло солнце, огромное и ослепительное, и в его лучах стали видны пятна на окне. Кейт выглянула в окно. Все автомобили были покрыты инеем. Али из магазина напротив сметал иней с ветрового стекла своего автомобиля. Кейт побрела в гостиную. Несмотря на солнце, здесь был лютый холод, так как отключили газ. Его включат, когда отец оплатит счет. Однако пока что он этого не сделал, а если будет пить по-прежнему, отключат и электричество.
Гостиную тоже неплохо бы убрать. Именно это она и собиралась сделать на каникулах — навести порядок в доме. Но теперь она должна тратить все свое время на этот дурацкий проект.
На бюро стояла фотография отца — на ней он получал награду от спонсоров за свои исследования. «Куда ушли все эти деньги, а, папа?» — с горечью подумала Кейт. У отца на фотографии был такой довольный и гордый вид. С минуту она рассматривала снимок, потом подошла к бюро и открыла его.
Оттуда выпал обычный хлам: старые счета, газетные вырезки, квитанции. Они ничего ей не говорили. Но сзади в бюро было запертое отделение, где отец хранил то, что не хотел показывать Кейт. Она открыла все ящики в поисках ключа, и ее оторвал от этого занятия запах сгоревших тостов.
Кейт все равно съела тосты, а потом пнула стиральную машину, чтобы та снова завелась. Она принялась за грязные кастрюли в раковине и так увлеклась домашней работой, что потеряла счет времени и тихонько выругалась, когда колокола на церкви Святого Георгия пробили девять. Теперь она снова опоздает. Кейт сунула ноги в кроссовки, застегнула молнию куртки и, открыв дверь, вышла на холод.
В соборе было людно. Некоторые волонтеры показывали посетителям храм. Кейт направилась к Карен, но ей загородила путь группа посетителей, стоявших слева от перегородки хора.
— Никто не знает, сколько ему лет, — рассказывал волонтер. — Некоторые датируют его восьмым веком, когда на этом месте стояла гораздо более маленькая церковь. Надпись сделана англо-саксонскими буквами. Эти слова означают: «В твои руки, о Господи, передаю душу свою».
Кейт взглянула через плечи женщин, стоявших впереди нее. Она увидела продолговатый камень под стеклянным футляром.
— Он всегда был известен как Камень ангела, — продолжал рассказывать мужчина, и Кейт увидела, что на камне грубо высечено изображение ангела. — Первоначально он находился над входом в церковь, а когда ее перестроили, поместили сюда, над склепом. Он пережил утрату старой церкви и бомбардировку более позднего здания. Некоторые говорят, что пока Камень ангела здесь, церковь всегда будет под защитой. Даже во время Второй мировой войны здание было разрушено лишь частично.
Группа двинулась дальше, и Кейт медленно подошла к камню. Его нижний край раскрошился, и высеченное изображение стерлось от времени, так что невозможно было различить черты лица. Но фигура, по-видимому, стояла на коленях, а крылья были развернуты под каким-то странным углом. В руках у ангела был свиток почти такого же размера, как он сам, и буквы на этом свитке походили на руны.
Кейт прижала руку к стеклянному футляру. Фигурка ангела была такой маленькой, что она могла бы прикрыть ее своей ладонью.
— Что ты тут делаешь? — прозвучал у нее за спиной голос Бэбс.
Кейт отдернула руку от стекла.
— Ничего, — ответила она.
— Ну что же, ты опоздала, и тебе следует чем-нибудь заняться, — сказала Бэбс. — Нам всем раздали роли. Я буду петь соло!
Кейт последовала за Бэбс в неф, к Карен.
— Ах, это опоздавшая мисс Морли! — приветствовала ее Карен. — Очень мило с вашей стороны, что вы к нам присоединились.
Кейт ничего не ответила и попыталась спрятаться за спинами Бэбс и Нолли, что было нелегко, учитывая, что она была выше их на целых шесть дюймов.
— Боюсь, что тебе придется наверстывать, — сказала Карен. — На самом деле ты многое пропустила.
Она сделала паузу, и Кейт поняла, что Карен ждет извинений.
— Ну да, — промямлила она.
— Прости? — Карен приложила руку к уху. — Что-что?
— Я сказала, что я уже здесь, не так ли?
Выражение милого лица Карен мгновенно изменилось, и Кейт подумала, что сейчас ей мало не покажется. Но Карен лишь вздохнула и прочитала лекцию о том, как важно беречь время.
— И я не вижу тут ничего смешного, Ли Кеньон, — урезонила она мальчика, который ухмыльнулся. — Ты тоже опоздал.
— Ли всегда опаздывает, мисс, — вклинился один из его друзей. — Как всегда, описался ночью в постели.
Последовал общий взрыв веселья, и Карен подняла руку.
— Ладно, все. Пожалуйста, разойдитесь по своим группам.
— Кейт! — обратился к ней Денни, когда она отстала. — Ты с нами?
Она ответила на его взгляд.
— Мы уже почти готовы снимать, — сказал он. — Я только хочу показать вам, как работает освещение.
Кейт последовала за своей группой в заднюю часть церкви, где Денни показал им пульт управления и зажег весь свет в церкви.
— Мы установили и студийный свет таким образом, что им тоже можно управлять отсюда, — пояснил он.
Они последовали за Денни обратно по проходу, туда, где на полу, перед Камнем ангела, была каменная плита с кольцом в центре.
— Вот здесь-то мы и будем снимать наш фильм, — сказал он.
Опустившись на колени, он взялся за кольцо, и каменная плита сдвинулась. Все сгрудились вокруг Денни.
— В Манчестере больше нет настоящего склепа, — рассказывал он. — Первые были построены римлянами, но их либо затопило, либо заложили кирпичами. Когда-то здесь имелся обширный склеп, где хоронили все богатые семьи. Но сейчас у нас имеется доступ лишь к его части. Вы видите ступеньки, ведущие вниз, и остаток надгробия. Остальное скрыто от нас стеной, которую здесь построили.
Он посветил фонариком в открытый склеп. Все увидели что-то вроде строительных лесов, на которых были установлены прожектора.
— Просто мороз по коже, — пробормотал Нолли.
— Тебе непременно надо шутить, — укорила его Даниелла.
— Значит, это ужастик? — спросил Стефан.
— В некотором роде, — согласился Денни. — Думаю, мы можем назвать наш фильм «Голоса из склепа».
Все засмеялись, кроме Кейт. Она чувствовала какое-то странное нежелание спускаться в эту маленькую каменную комнату.
— Ну же, пошли, — потащила ее вниз Бэбс.
— Главное заключается в том, — сказал Денни, — что в склепе нет естественного освещения, поэтому он идеален для студии. Я хочу добиться такого впечатления, будто люди обращаются к нам из своего времени, сидя при свечах, а фоном будут служить только каменные стены.
Два прожектора были установлены на треножниках, и их можно было передвигать по полу. Один был синий, второй — белый, и оба горели ослепляющим светом. Денни сказал, что в каждом около десяти тысяч ватт.
— Очевидно, мы не будем использовать их в полную силу, — добавил он, — иначе мы все ослепнем.
И он показал им кабель, соединивший прожекторы с компьютерным пультом в одном конце церкви. Они поднялись из склепа и начали учиться включать прожекторы и приглушать их свет. Имелся ключевой свет, который фокусировался на лице объекта, и задний свет для фона. Ими можно было управлять прямо из склепа.
— А теперь звук, — сказал Денни.
В склепе уже разместили цифровой и звукозаписывающий аппараты и пару микрофонов. Они подключались к преобразователю частоты размером с большой радиоприемник, у которого спереди имелось пять бороздок с переключателями, которые можно было передвигать назад и вперед. Денни показал им, как размещать микрофоны, чтобы свести до минимума шумы, и как передвигать переключатели, чтобы ни один звук не доминировал над другими. Он вручил Кейт пару наушников. Кейт надела их и услышала какой-то звенящий звук.
— Слышишь? — спросил Денни. — Это называется звуком окружающей среды.
Он нажал на кнопку, и из звукозаписывающего аппарата донесся его голос, который произнес: «Звуком окружающей среды».
— Позже я вам покажу, как от него избавиться, — пообещал Денни. — Даниелла и Нолли займутся звуком. Кейт, а почему бы тебе не попытаться снимать?
Он протянул Кейт камеру и показал, куда смотреть.
— А теперь наклони ее — вот так, — показал он. — Держи палец вот здесь.
