Анна встала коленями на сиденье и обхватила руками Робин и Неда, которые во все глаза смотрели на приближающийся вагончик.
– Отвернитесь, – скомандовала она. Испуганные Робин и Нед повернулись к ней лицом.
Женщина прижала их как можно крепче к себе и к спинке сиденья, нагнула их головы, чтобы защитить в кольце своих рук.
Раздался страшный треск, когда вагончики столкнулись, ломая сталь и пластмассу, крики Робин и Неда, уткнувшихся в плечи Анны, прозвучали приглушенно. Для второго вагончика удар оказался слишком сильным; он оторвался от каната и упал на землю с высоты семидесяти пяти футов. Обрушившись в мягкий снег и проскользив тридцать футов вниз по склону, вагончик остановился, упершись в сосновую рощу. От удара блестящий водопад снежных хлопьев обрушился с деревьев на ярко-красный вагончик, который лежал неподвижно и тихо в то время как грохот от столкновения затихал вдали.
Фуникулер внезапно остановился. Вагончики бешено раскачивались в тишине. Потом донеслись ослабленные расстоянием крики лыжников внутри упавшего вагончика, слышно было, как они барабанили по дверцам, пытаясь их открыть.
– Анна! – позвал Лео. – Робин! Нед!
Он лежал на полу, куда был отброшен ударом, между сиденьем и передней стенкой вагончика. Голос у него был хриплый..
? Мы здесь, – ответила Анна.
Она стояла коленями на сиденье, боясь пошевелиться, спиной к нему, сжимая руками Робин и Неда. И дрожала, потрясенная ужасным треском, ожиданием столкновения с другим вагончиком, чувствуя, как сильно раскачивается их вагончик в первые минуты после крушения. Вагончик перестал качаться, но она поняла, что он наклонился вперед, и уцепилась за всхлипывающих детей, чтобы они не упали.
– Эй, мне кажется, мы в порядке, – сказала она, стараясь сделать свой голос спокойным.
– Подожди... – прохрипел Лео. Он пытался пошевелиться.
– Тихо! – резко сказала Анна. – Не шевелись, Лео!
– Почему? – спросил он. – Что...
– Я боюсь, что мы можем упасть.
– Упасть? – Лео пытался ухватить мысль. Упасть. Вагончик может упасть. Он открыл глаза, но солнечный свет ослепил его, и он снова закрыл их. В голове пульсировала боль, он чувствовал, что растворяется в ней.
– Почему? – спросил он.
– Мы... болтаемся, – сказала Анна.
Она говорила сдавленным голосом стараясь, чтобы дети не поняли, как ей страшно и попыталась обернуться, чтобы посмотреть на Лео, но боялась выпустить Неда и Робин.
– Ты ранен, Лео?
– Нет, – солгал тот автоматически, прислушиваясь к всхлипываниям своих детей.
– Подожди, – сказал он и попробовал повернуть шею и оглядеться. Вагончик отцепился от каната, раскачиваясь от малейшего движения. – Боже мой, – прошептал Лео.
Потом закрыл глаза, пытаясь подумать.
Плач Робин затих и Анна ослабила свои объятия.
– Не надо! – вскрикнула Робин, цепляясь за нее.
– Не отпускай, тетя Анна! Мне больно, ноге больно, не отпускай!
– У меня тоже, – глотал слезы Нед. – Тоже болит нога. – Он повысил голос. – Она не двигается! Я не могу ею пошевелить! Что будем делать, папа?
– Все нормально, я здесь, – пробормотал Лео. Подождите... Я попытаюсь...
Он напряг мускулы и приподнялся. Вагончик вздрогнул. Лео медленно двигался, борясь с болью в голове, подтянулся, пока не встал на колени, положив голову на сиденье.
Нед посмотрел на отца через плечо Анны.
– Папа! – крикнул он. – У тебя вся голова в крови!
Робин пронзительно закричала и зарылась головой в плечо Анны.
– Лео? – закричала Анна.
Лео поднял руку к голове и почувствовал, что волосы пропитались кровью.
– Ничего страшного, – сказал он, пытаясь улыбнуться Неду. Но почувствовал, что его лицо искривилось и подумал, какое впечатление производит на своего сына. – Чтобы вырубить Кальдера, этого мало, – он сделал паузу, тяжело дыша, набираясь сил, чтобы заговорить снова. – Что это был за треск, Нед? Ты что- нибудь видишь?
Нед обернулся назад на гору и издал вопль, вцепившись в руку Анны.
– Мы открылись!
Лео приподнялся, чтобы посмотреть. Вся задняя часть вагончика была снесена.
– Боже мой, – прохрипел он.
