Глаза его закрылись. Боль захлестнула его.
– Я не могу пошевелиться, – хныкала Робин. – Тетя Анна, я не могу пошевелиться!
– Они заметили! – возбужденно закричал Нед.
Лео снова посмотрел через брешь в задней части вагончика. Далеко внизу лыжники из. другого вагончика показывали на зияющую дыру в вагончике Лео. Их рты были открыты в крике, не слышном отсюда.
– Они заметили! – снова закричал Нед.
Лео посмотрел вниз на склон и увидел упавший вагончик фуникулера. «Нет! – подумал он, – не может быть... у нас так много систем защиты... он не мог упасть...» Но вагончик лежал на снегу, как ярко-красное рождественское украшение. Потом Лео увидел рядом с ним лыжный патруль, помогающий открыть дверцы.
В чистом воздухе голоса отчетливо доносились до Лео и Анны.
– Открывайте вверху! О'кей, но низ...
– Осторожно, она лежит на дверце! Снимите ее!
– Открылась, но парень прижат...
Патрульный в снегоходе ездил вокруг вагончика, как жук по белому снегу, остальные подъехали вслед за ним, рокот их моторов наполнял воздух.
– Лео! – патрульный в первой машине стоял под ними и кричал, закинув голову. – Кто-нибудь ранен?
– Ничего страшного, – сказал Лео, но слова были еле слышны.
– Лео ранен! – крикнула Анна вниз. – И у нас здесь двое детей, у которых могут быть сломаны ноги. Скоро вы сможете добраться до нас?
– Мы занимаемся этим! – крикнул патрульный. – Может быть, придется немного подождать. Воспользуйтесь пока передатчиком Лео; вы можете поговорить с патрулем или администрацией фуникулера, у них там есть врач.
– Лео, – сказала Анна через плечо, – ты можешь протянуть мне свой диктофон?
Ответа не было.
– Твой передатчик, Лео! – повторила она. Он открыл глаза.
– Что? – спросил он.
– Твой передатчик! Он мне нужен.
Лео кивнул и задохнулся от скрутившей его боли.
– Надо найти его.
Он посмотрел вокруг, но передатчика не увидел, потом вытянул руку, ощупывая пол. Через минуту его пальцы коснулись передатчика, раздавленного сталью, которая сплющилась от удара.
– Черт побери, – прошептал мужчина. – Дело плохо, – и сказал Анне. – Раздавлен. Проклятье, – добавил он, раздосадованный своей беспомощностью.
– Нам нужен док, чтобы осмотреть этих людей, – сказал патрульный, который стоял рядом с упавшим вагончиком. – Их нельзя трогать, пока мы не узнаем. – Он выехал. Мы связались.
Долго стояла тишина, потом снова донеслись голоса.
– О'кей, один может двигаться. Берись осторожно! Поднимай ее вот так!
– Тед, – сказал другой голос. – Можешь ты посмотреть этого парня?
– Через минуту, держись...
Лео слышал голоса и представлял себе ошеломленных или потерявших сознание пассажиров, оказавшихся в упавшем вагончике. «Только бы не было мертвых, подумал он, – пожалуйста, Боже, только чтобы не было погибших». Лео попытался поднять голову. Больно, больно. Он чувствовал себя ребенком и хотел бы, чтобы Анна держала его, как Робин и Неда. Хотелось спать. Ему было жарко, как в огне, хотелось снять лыжную куртку, но было слишком трудно дышать.
– Анна, – прошептал он.
Она не слышала его. Лео заставил себя поднять голову и повысить голос, чтобы тот пробился через гул в его голове.
– Анна.
– Да.
Она повернулась, как могла, все еще обхватив детей, но не смогла развернуться, чтобы увидеть его.
– Все будет хорошо.
– Я знаю, – Лео удивился холодности ее голоса. ? Не двигайся, Лео, как бы мне помочь тебе?
– Нет. Дети. Это важнее. Я подожду. Они придут.
– Я знаю, – снова сказала Анна. – С нами все будет хорошо. Только не двигайся и не беспокойся за нас, мы в порядке.
Лео глубоко вздохнул. Анна позаботилась бы обо всем, ее сил хватило бы на них всех. Он слышал
