Я не была знакома с этим джентльменом, но знала ее точку зрения. У меня было чувство, что если я когда-нибудь познакомлюсь с мистером Блэклоком, то я увижу в нем пожилой вариант Кевина – очаровательного, доброго, упрямого, скептичного. Нет, такой человек не будет присылать ответную телеграмму: «Приступайте к изгнанию нечистой силы». Он отменит свое путешествие, вылетит домой и учтиво, но решительно выселит сумасшедших, которые попытаются рассказать ему о ночных похождениях его сына.
– Это трудно, – сказал в задумчивости отец Стивен. – Но я чувствую, что вы не до конца со мной откровенны. Какова все-таки действительная причина того, что вы отклоняете мое предложение?
Би некоторое время сидела, опустив голову. Когда она заговорила, голос ее был настолько тих, что мне стоило немалых усилий расслышать ее.
– Это означает выгнать его из дома, в темноту, уничтожить.
– Да, – кивнул отец Стивен. – Боюсь, что так.
– Нет, послушайте меня, пожалуйста. Есть ли предел прощению и милосердию божьему? – Даже я знала ответ на этот вопрос. Би не стала ждать ответа отца Стивена. Она пылко продолжала: – Тогда можем ли мы быть немилосердными и не спасти его душу? Если мы...
– Довольно. – Голос отца Стивена не был громким, но его суровый тон был столь же повелителен, как и крик. – Опомнитесь, Би. Вы встаете на опасную дорогу. Да, я восхищаюсь вашим сострадающим сердцем. Но вы совершаете недозволенное.
– Вы думаете, это зло? – спросила Би.
– Зло существует.
Би сильно сжала руки и изобразила муку в глазах, показывая, как неприятно ей расходиться во мнении со своим другом, но сила ее убежденности подавляла гораздо более слабые колебания. Как долго продолжался бы их спор и каков мог бы быть исход, я никогда не узнаю. Их прервал сильный стук в дверь.
– Роджер, – сказал отец Стивен. – Я знаю, что так стучит только он. Би, в действительности у нас нет разногласий. Я прошу вас, не делайте ничего сгоряча. Эти дела...
Роджер устал стучать, ожидая ответа. Он толкнул дверь и она раскрылась.
– И вы тоже здесь! – воскликнул он, сверкнув глазами на Би.
– Входите, Роджер, – сказал отец Стивен.
– Я уже вошел. Что вы говорили обо мне?
– Как обычно: хулили, оскорбляли и насмехались, – сказал отец Стивен.
– Нет. Серьезно, – настаивал Роджер.
– Мы не пришли к согласию относительно того, что предпринять, если это вас интересует, – произнесла Би.
– Изгонять духов? – На ее испуганный взгляд он ответил усмешкой. – Если взять нынешнее состояние так называемой литературы по данному вопросу, то анахронистские взгляды Стива о добре и зле имеют логическое основание. Почему бы не попытаться? Это глупо, но безвредно.
– Почему вы так уверены в этом? – спросил отец Стивен.
– Вам хотелось бы поверить в духов тьмы, не так ли? Это позволило бы вам уйти от неудобного вопроса – если Бог всемогущ и воплощает в себе добро, почему он приносит столько боли миру? Очнитесь, Стив. Нет такой вещи, как дух зла. По крайней мере, нет ничего такого, чем можно было бы управлять одним набором бессмысленных символов.
– А что вы скажете о Борли Ректори[6]? Об Элен Пуаре? О случае Иллфорта?
Эти имена были для меня все равно что греческие: я впервые их слышала, но Роджер откинулся в кресле с улыбкой, показывающей, что он вошел в привычную колею.
– Классические случаи истерии, особенно последние два. Что же касается призрака Борли...
Би встала.
– Если все это сведется к болтовне о призраках, я ухожу.
– Вы не хотите посмотреть мои фотографии? – спросил Роджер.
– Да?..
– Я хочу, – сказала я.
Роджер подождал, пока Би снова займет свое место, затем радостно сообщил:
– На самом деле они не стоят того, чтобы на них смотреть. Я получил то, что ожидал, то есть ничего.
Он показал серию расплывчатых снимков маленького помещения в склепе, где находилась латунная плита Этельфледы. Они были сделаны с помощью нового приспособления – фотокамеры, скользящей по фиксированному отрезку кривой, автоматически производя спуск через определенные интервалы времени. Другая камера, действующая при задевании привода к спусковому механизму, не сработала ни разу.
Я изучила один из снимков. Он был сделан под углом, позволяющим увидеть латунную плиту Этельфледы и соседний камень.
– Это странно, – сказала я. – Я думала, что плита плотно прилегает к полу. А эта линия между плитой и камнем напоминает щель – пространство в дюйм шириной.
Роджер небрежно взглянул на фотографию:
