Он не кивнул, не улыбнулся, не нахмурился. Он вообще не реагировал. Это озадачило Брэнди.
— Или вечером, в последний час перед закрытием, — торопливо продолжила она. — В это время Санта-Клаус совсем ни к чему.
Зак по-прежнему ничем не показывал, что слышит ее, хотя она знала — он должен был слышать. Она попыталась обратить все в шутку:
— Все хорошие девочки и мальчики в это время все равно уже спят. Так что, если вы хотите освободиться прямо сейчас...
— Вы урезаете мое рабочее время?
— Я пытаюсь дать вам перерыв для отдыха!
Зак слегка покачал головой, как будто был разочарован. Или, может, он просто не верил своим ушам.
— О нет, Брэнди. Я и мечтать не посмел бы о каком-то особом отношении. Вы назначили мне определенные рабочие часы, и я не жалуюсь.
Брэнди заморгала от изумления.
— Ладно, — огрызнулась она. — Хотите так — валяйте, вперед!
Зак улыбнулся, мелькнула ямочка на щеке.
— В конце концов, вы не требуете от меня ничего такого уж необычного. Я уверен, сами вы будете здесь столько же, сколько и я, до последней минуты. Не так ли?
Ямочка была на левой щеке. Брэнди чуть не взвыла, поняв, что обратила на это внимание.
Приближалось время закрытия; она чувствовала, как меняется ритм жизни магазина. Даже не выходя из кабинета, не видя торговых залов, она почти слышала попискивание очищаемых кассовых аппаратов, гудение выключаемых компьютеров, щелканье кнопок — это гасят свет.
Брэнди подписала стопку писем и отложила на утро для Доры — она отправит. Потом отстегнула свою белую гвоздику, слегка замызганную теперь, через двенадцать часов после начала дня, и отправила ее в корзину для бумаг.
Во всех кабинетах администрации было темно, только по соседству, в комнате отдыха персонала, несколько человек надевали пальто и обувались, собираясь домой.
Сам магазин никогда не остается неосвещенным: включенный свет — лучшая мера безопасности. Но торговые залы выглядели совсем иначе теперь, когда погасли сверкающие огни витрин. И звучал магазин по-другому. Безжалостно-бодрые звуки рождественской музыки, не смолкавшие весь день, наконец-то затихли, утонув в благословенной тишине.
Эскалаторы стояли. Брэнди медленно спускалась, привычным глазом окидывая сверху целый этаж. На выходе из Страны игрушек маячила красная шуба. Зак, опершись на ограду Мастерской Санта-Клауса, разговаривал с какими-то детьми. Что они делают в магазине после закрытия, не известно никому. Дети — вот кто привлек ее внимание, сказала себе Брэнди. Уж конечно, она не искала Зака.
Охранник в форме окликнул ее, и она подошла к отделу электроники, где он проверял, все ли витрины заперты. Доберман-пинчер, стоявший рядом, навострил уши и оглядел ее с интересом. Брэнди держалась на почтительном расстоянии. Пес был на привязи, но достаточно было охраннику легонько дернуть за поводок и сказать одно слово, как он превратился бы в злобного монстра.
— Начальник охраны пассажа предупредил меня, что сегодня вечером у них там околачивался какой- то странный парень, — сказал охранник. — Он советует всем работникам магазина сегодня выходить через главные входы. Санта-Клаус сказал, что проводит вас до машины.
— Нет никакой необходимости. Но не забудьте всех предупредить.
Он кивнул:
— Я повесил записку у служебного выхода.
Зак распрощался с ребятишками и стоял, облокотясь на ограду и поджидая Брэнди.
— Готовы? — спросил он.
— Вам не стоит беспокоиться, Зак...
— И не надейтесь. Никакого беспокойства тут нет, нам по пути.
— Как мило с вашей стороны, — проворчала Брэнди. — Но вы все равно еще не переоделись.
— Еще раз? Нет уж, спасибо. Теперь я вылезу из шубы только для того, чтобы сразу залезть под горячий душ.
Почему при этих словах у Брэнди загорелись щеки — она сама не смогла бы объяснить. Что тут такого?
— Ну так я не буду вас задерживать.
— Вся задержка из-за того, что мы с вами тут стоим и разговариваем, — заметил он.
Это было недалеко от истины, и Брэнди двинулась к выходу, бормоча:
— Вы что, намеков не понимаете?
— Тут не захочешь — поймешь. Это был не намек, а удар кузнечного молота.
Железные решетчатые ворота были закрыты, оставалась лишь узкая щель — только-только для Брэнди, чтобы выскользнуть наружу.
— Знаете, я вполне могу сама пройти через стоянку к машине. У нас тут случаются время от времени мелкие неприятности, но ни разу ничего серьезного не было.
— Но если вы не дойдете до машины, а завтра на стоянке найдут ваше мертвое тело...
— Вы думаете, власти заподозрят вас?
— Нет, конечно, — сказал он быстро. — Наверняка есть десятки людей, которых заподозрят раньше, чем меня. Но мне больно при мысли о том, что Россу придется вас кем-то заменить.
— Благодарю за то, что поставили меня на место.
— Всегда к вашим услугам.
В огромном павильоне пассажа перед входом в универмаг было тихо. Вместо дневной суеты изредка слышался лишь цокот каблуков то туг, то там да тихий плеск фонтана. Они пересекли холл, и Зак открыл перед ней дверь. Снежный вихрь ворвался в проем, у Брэнди даже мурашки побежали по спине.
Закупоренная целый день в искусственном коконе здания, Брэнди даже не думала о том, какая на улице погода.
— Я не знала, что идет снег. Какая досада.
Зак низко поклонился:
— Пожалуйста, мадам. Полдюйма снега на этой неделе — так вы изволили сказать?
Брэнди уставилась на него.
— Если вы теперь ждете изъявлений благодарности только потому, что пару дней назад я обмолвилась — небольшой снег помог бы торговле... У вас нет пальто?
— Я его оставил в машине.
— Не самое удачное из ваших решений, я бы сказала.
— О, эта шуба — на удивление теплая. Это, кстати, одна из тем, которые я хотел бы с вами обсудить. Вы не думаете немного уменьшить отопление в районе Мастерской Санта-Клауса? Или хотя бы поубавить прожекторов? Там жарковато.
Брэнди пожала плечами.
— Может, если бы на вас было не так много мехов...
Зак стряхнул несколько снежинок с белого мехового воротника.
— Вы имеете в виду это? Это искусственный мех. От настоящего у детей может быть аллергия.
— Мне следовало бы знать об этом.
— Кроме того, я не единственный, кому там становится жарко.
— Да? Вы что же, провели опрос среди других Дедов Морозов? А дальше что собираетесь делать — организовать их в профсоюз и выставить пикеты, если ваши требования не будут удовлетворены?
— Неплохая мысль. Я начну составлять список своих требований. Где ваша машина?
Брэнди махнула рукой в самый дальний угол стоянки.
— Извините, что так далеко, но вы сами напросились.
— Я не жалуюсь.
Но ему, наверное, холодно, подумала Брэнди. Его бархатный колпак уже заиндевел, и несколько снежинок повисли на ресницах. Она раньше не замечала, какие у Форреста длинные и темные ресницы. Нет,
