– Ну? – Эми взяла комбинацию за две тончайшие бретельки. – Как ты думаешь, что скажет Спенс, когда ты выйдешь в этом из ванной в первую брачную ночь? Точнее, что он сделает? – Она хихикнула. – Шарли, ты сейчас стала цвета свеклы. Милочка, чего стесняться? Ведь ты же выходишь за него замуж. Не жеманничай!
Дело совсем не в этом. Если она ничего не позволяла до первой брачной ночи, то это вовсе не значит, что она жеманница. Это также не означает, что ей было легко сдерживаться. Речи нет о недостатке страсти: за последние два месяца Шарли не раз хотелось послать здравый смысл ко всем чертям… Но Спенс, конечно же, понимает, почему это имеет для нее такое большое значение.
Разумеется, ему не по душе такая позиция невесты, но он все понимает.
Так или иначе, Шарли не собиралась объяснять это Эми, которая, несомненно, удивилась бы, что девушка, помолвленная вот уже два месяца, еще ни разу не была близка со своим женихом.
Эми правильно истолковала молчание подруги. Выхватив черные кружева из рук Шарли, она уложила их обратно в коробку.
– Все равно, дай мне знать, понравится ли она тебе. Эта комбинация называется «обручальное кольцо», потому что тончайшая ткань должна пройти в обручальное кольцо мужчины.
– Спасибо, – поблагодарила Шарли. – Я обязательно расскажу тебе – в рамках дозволенного, – как отнесется к твоему подарку Спенс.
Эми улыбнулась.
– Надеюсь, ты не разочаруешься. – Взяв со стола небольшую фотокарточку в рамке, она посмотрела на нее. – Он очень красивый. У меня слабость к парням с ямочкой на подбородке.
Эми права: он очень красивый. Темноволосый, с правильными чертами лица. Конечно, небольшая ямочка на сильном, волевом подбородке выглядит совершенно неожиданно, но и Шарли без ума от ямочек на лице мужчин. Точнее, на лице одного конкретного мужчины.
Но влюбилась Шарли не в красивое лицо и ямочку на подбородке. Весьма притягательным был, например, озорной блеск серых глаз, заметный даже на фотографии.
Шарли вспомнила тот не по сезону теплый январский день, когда Спенс пригласил ее на обед. Выйдя из кабинета, он склонился над столом секретарши, и тут Шарли выхватила из сумки фотоаппарат…
– Она тебя не беспокоит? – спросила Эми. – Я имею в виду секретаршу Спенса.
Шарли всмотрелась в неясное лицо в углу снимка.
– Венди? Разумеется, нет.
– А она привлекательная.
– Если ты еще не заметила, дорогая, – знойным голосом произнесла Шарли, – я тоже. – Томно опустив ресницы, она провела рукой по длинным золотистым волосам. Эми рассмеялась.
– Особенно в черном кружевном неглиже. Чем занимаешься в выходные? Набираешься сил перед свадьбой?
– Боюсь, ничего не получится. Дел по горло. К тому же тетя Шарлотта должна была участвовать в подготовке благотворительного вечера, но…
– Но ей нездоровится и тебе придется пойти вместо нее? Честное слово, Шарли, она всегда спихивает на тебя дела, которыми ей не хочется заниматься, ссылаясь на свое самочувствие.
– Вовсе нет. К тому же после инфаркта несколько лет назад удивительно, как она вообще что-то делает. А если учесть, скольким я обязана им с дядей Мартином, то можно потратить один вечер.
– Наверное, ты права. Хотя твоя тетка просто могла бы раз и навсегда отказаться от участия в подобных мероприятиях. – Эми с трудом выбралась из-за маленькой парты. – Пойду писать план уроков на следующую неделю.
Шарли отправилась домой пешком. Мартовский воздух для штата Айова был непривычно теплым, а легкий ветерок наполнен обманчивым обещанием весны. Если теплая погода продержится до выходных, на школу обрушится эпидемия весенней лихорадки, и последняя неделя перед каникулами станет невыносимо длинной.
Шарли свернула на улицу, застроенную частными домами. А вот и дом Шарлотты и Мартина Хадсон. Случайный прохожий, заглянув через высокий забор, увидел бы лишь двухэтажное строение из светло- серого кирпича со стрельчатыми окнами. А остальные постройки с улицы не видны из-за деревьев и густого кустарника. Гараж, крытый бассейн и домик садовника теряются среди просторов десятиакрового поместья.
Остановившись перед вычурной кованой калиткой, Шарли порылась в сумочке, ища ключ. В последние годы этим входом со стороны переулка пользовались крайне редко, но это был кратчайший путь к домику садовника – небольшому уютному коттеджу, щедро предоставленному тетей и дядей новобрачным.
Шарли решила не рисковать и оставить здесь бомбу, подаренную Эми. Если тетя Шарлотта, воспитанная в строгих викторианских правилах, увидит комбинацию из черных кружев, ее хватит удар. Но нельзя же войти в дом со свертком в руках и не показать его содержимое: тетя обидится. В последнее время она сама словно стала невестой, радуясь вместе с Шарли подаркам и с упоением занимаясь подготовкой к свадьбе.
К тому же можно будет проверить, доставлена ли заказанная мебель. И что самое главное: может быть, Спенс уже там. Он сказал, что собирается принести сюда кое-какие вещи из своего дома.
От одной мысли о Спенсе у Шарли загорелись щеки. Быть может, им удастся насладиться мгновением наедине. Разумеется, пройдет еще неделя, и им будет принадлежать все время на свете, но сегодня эта мысль не могла утешить Шарли. Нет, она не ревновала Спенса. Просто сейчас, в сплошной круговерти, у нее не остается ни одной свободной минуты. Поэтому как хорошо было бы просто сесть рядом со Спенсом на кушетку, только что доставленную из магазина, положить голову ему на плечо и поболтать ни о чем. И не только поболтать, улыбнулась Шарли, вспоминая поцелуй при расставании вчера вечером.
Домик садовника казался игрушечным. Как и особняк, он был сложен из светло-серого кирпича. Главной его достопримечательностью была входная дверь, пахнущая свежей краской.
Шарли машинально заглянула в бронзовый почтовый ящик у двери, которым никто никогда не пользовался. Так как калитка была постоянно заперта, настоящий почтовый ящик висел у ворот, а этот, когда в него заглянули Шарли и Спенс, впервые осматривая коттедж, оказался покрыт древней паутиной. Возможно, именно поэтому Шарли пришла в голову мысль пользоваться им для обмена любовными записками.
В ящике лежал конверт, и девушка вытащила его со смешанным чувством радости и огорчения. Ей очень нравилось читать записки Спенса – очаровательные и смешные. Но письмо означает, что он был здесь, и уже ушел, и Шарли расстроилась, что разминулась с ним. Должно быть, Спенс освободился пораньше на работе.
Сунув конверт в карман пальто, Шарли осторожно отперла дверь, стараясь не испачкаться свежей бордовой краской. Войдя в крошечную прихожую и заглянув в гостиную, она сразу же увидела кушетку. Грузчики поставили ее как-то странно, спинкой к входной двери. Ну ничего, это поправимо.
Вслед за этим Шарли увидела затылок Спенса. Он сидел на кушетке, и его копну непокорных темных волос не узнать было нельзя…
Как нельзя было не заметить и гриву длинных черных волос, определенно женских, рассыпавшихся по его плечу.
Шарли открыла было рот, но не смогла издать ни звука.
Она застыла в прихожей, не в силах вздохнуть, а Спенс как раз в это время сказал:
– Венди, так продолжаться не может.
Шарли нисколько не удивилась, услышав это имя. Она узнала великолепные черные волосы в конце концов, меньше часа назад она рассматривала их на фотографии. Даже несмотря на то, что снимок был нерезкий, а сейчас взор Шарли затуманили слезы, секретаршу Спенса она узнала.
«Она тебя не беспокоит?» Тогда вопрос Эми показался ей праздным; но так ли это? В висках Шарли застучала кровь. Возможно, Эми что-то знает? Возможно, всему Хаммондс-Пойнту известно, что Спенс волочится за своей секретаршей? Всем, кроме Шарли?
– Я получила твою записку, Спенс, – громко, чтобы ее услышали, произнесла Шарли.
Спенс, вскочив, стремительно развернулся к двери.
Шарли медленно обвела его взглядом. Спенс успел снять пиджак и галстук, расстегнуть воротник
