рубашки и закатать рукава. Кровь отхлынула у него от лица, а ямочка на подбородке, казалось, стала глубже. Но большие серые глаза были прежними.
Только теперь в них не было озорного блеска.
Сделав шаг вперед, Шарли перевела взгляд на Венди Тейлор. На ней был красный шелковый халат, а под ним – похоже, ничего.
«По крайней мере не мой халат», – подумала Шарли.
Она снова повернулась к Спенсу.
– Оставляя записку, ты надеялся, что я не стану заглядывать сюда и пойду прямо в дом?
– Шарли! – Спенс выдохнул так, словно только что получил сильнейший удар в солнечное сплетение.
А Шарли не смогла сдержать ярость.
– Черт побери, Спенс, в нашем доме! На нашей кушетке!
– Шарли, подожди, – поднял руку Спенс. – Я сейчас все объясню.
Женщина в красном халате схватила его за руку.
– Спенс, не надо! – в отчаянии воскликнула она.
Взглянув на Венди, Спенс прикусил губу.
– Похоже, у вас с Венди кое-какие разногласия, – с ядовитой любезностью произнесла Шарли. – Впрочем, как это ни тяжело, я вынуждена с ней согласиться. Не представляю, как ты сможешь объяснить происходящее. Однако я тебя слушаю. Говори.
Спенс молчал, переминаясь с ноги на ногу и покашливая.
– Тебе нечего сказать? – Голос Шарли прозвучал чуть ли не ласково. – Я нисколько не удивлена.
Круто развернувшись, она вышла из домика, хлопнув дверью, и побежала по узкой дорожке к особняку. Лишь влетев в прихожую и закрыв дверь, Шарли ощутила, как пылает у нее лицо. Сбросив с себя пальто и швырнув на пол портфель, она взбежала по лестнице наверх, в гостиную, перепрыгивая через две ступеньки.
Из солярия послышался голос Шарлотты Хадсон:
– Шарли, милочка, воспитанная дама никогда не хлопает дверью.
Шарли застыла на месте, стараясь взять себя в руки. Трудно ожидать, что тетя Шарлотта не потребует объяснения такому поведению. А сейчас ей меньше всего хотелось объяснять тетке то, что она сама еще не начала понимать. Надо постараться проскользнуть в свою комнату. Если у нее будет время подумать в одиночестве…
Однако в этой роскоши Шарли было отказано. Входная дверь снова распахнулась, и послышался голос запыхавшегося Спенса:
– Черт возьми, Шарли, выслушай меня!
Обернувшись, Шарли увидела поднимающегося по лестнице жениха. Волосы Спенса были растрепаны. Ветром? Или же по ним провела рукой Венди, пытаясь удержать его у себя?
– Ты уже успел сочинить сказку? А я полагала, вы все еще спорите с Венди, стоит ли мне что-либо объяснять. Не знаю, как ты собираешься убеждать меня в своей невиновности. Я все видела собственными глазами, Спенс!
В коридоре появилась тяжело опирающаяся на резную тросточку из черного дерева Шарлотта Хадсон.
– Шарли, дорогая, – строгим голосом произнесла она, – не могу не высказать замечание по поводу твоего тона. Воспитанная дама не кричит, словно уличная торговка.
– Ни при каких обстоятельствах, тетя Шарлотта? – Увидев страх в глазах Спенса, Шарли надменно вскинула голову. – Наверное, я должна радоваться тому, что не застала вас в нашей кровати, Спенс. Впрочем, этого все-таки можно было не опасаться – потому что кровать еще не доставили, не так ли?
Прижав руку к виску, Шарлотта застонала.
Шарли мысленно отругала себя за то, что забыла о слабом здоровье тетки. Она крикнула, зовя на помощь горничную. Либби появилась так быстро, словно подслушивала за дверью, и помогла Шарлотте дойти до дивана. Бессильно упав на него, пожилая женщина прошептала:
– Мартина… пожалуйста, позовите Мартина. Он должен быть в саду.
Но Мартин Хадсон сам появился из кухни. Он был в рабочей одежде и в старой бесформенной зюйдвестке. Склонившись над женой, Мартин взял ее руку.
– Все хорошо, Шарлотта. Ты только не волнуйся. Дыши глубже и постарайся расслабиться.
Шарли поняла, что тете действительно очень плохо, раз она даже не попрекнула мужа за то, что он не снял головной убор, войдя в дом. И тотчас же Шарли устыдилась подобных мыслей. Тетя Шарлотта очень расстроена, и на то есть причины. К тому же в одном она права: криком делу не поможешь.
Гордо расправив плечи, Шарли повернулась к Спенсу. Тот стоял на последней ступени узкой лестницы с таким видом, будто ему стоило большого труда удержать равновесие.
– Я слушаю, – повторила девушка. – Объясняй.
Сглотнув комок в горле, Спенс беспомощно перевел взгляд со своей невесты на небольшую группу, собравшуюся у дивана. Он снова посмотрел на Шарли, и во взгляде его появилась немая мольба.
Шарли тихо добавила:
– Им еще не известны все подробности, Спенс, но правда обязательно откроется. Я бы не стала выгораживать тебя, даже если бы это было в моих силах. Можешь без колебаний объяснить свое поведение нам всем, и сейчас же. – Ее голос дрогнул. – Объясни нам, Спенс, как случилось, что я застала тебя в домике садовника с полуобнаженной женщиной?
Шарли поймала себя на том, что ждет ответа Спенса затаив дыхание. Быть может, все же существует какое-то благовидное объяснение присутствию полураздетой Венди в домике?
Снова бросив взгляд на Мартина и Шарлотту, Спенс шагнул вперед. Его бледное лицо напоминало каменную маску.
– Поверь мне, Шарли. Это совсем не то, о чем ты подумала.
Только и всего. Молчание затягивалось до бесконечности. Мартин обмахивал жену газетой, горничная побежала за водой. Прошла целая минута. Осознав, что Спенс не собирается ничего добавлять к сказанному, Шарли, собрав остатки сил, постаралась произнести как можно спокойнее:
– И это все? «Поверь мне, Шарли», и больше ничего?
Спенс опустил глаза.
– Больше я ничего не могу тебе сказать.
– Ты утверждаешь, что это совсем не то, о чем я подумала, – задумчиво проговорила Шарли. – Не так ли говорят все мужчины, застигнутые с поличным? Я полагала, ты более изобретателен.
Спенс побледнел еще больше.
– Шарли, ты меня любишь? – едва слышно прошептал он.
Конечно, любит. Она ведь даже собиралась выйти за него замуж. Шарли облизнула губы.
– Какое это имеет значение?
– Если ты хоть сколько-нибудь меня любишь…
– Тогда мне должно быть все равно, чем ты занимаешься?
Шарли чувствовала, как самообладание покидает ее, захлестываемое вскипающей в душе яростью.
– Если твоя любовь достаточно сильна, ты поверишь мне на слово.
– Как ты смеешь разговаривать со мной так, будто это я виновата? – Она прикусила губу. – Но ты прав, Спенс. Раз ты не можешь ничего объяснить, моя любовь недостаточно сильна, и я тебе не верю.
Взгляд его серых глаз стал стальным.
– Что ж, хорошо, что мы выяснили это сейчас.
Даже не взглянув на перстень с бриллиантом, которым очень гордилась, Шарли сняла его с пальца.
Спенс не сделал ни шага вперед, и она, не в силах вынести его прикосновение, уронила перстень на столик.
Дождавшись, когда Шарли отвернется, Спенс подошел к столику и небрежно бросил перстень в нагрудный карман.
– Можешь не трудиться провожать меня, – проскрежетал он. – Я сам найду дорогу.
