— Может, хочешь знать имя женщины, к которой я, по-твоему, спешу?
— Нет! — Она резко отвернулась. — Меня вовсе не интересует твоя личная жизнь! И вообще, я намного лучше чувствую себя, когда тебя нет рядом.
Неожиданно она зашмыгала носом, и слезы покатились у нее из глаз.
Рей достал из кармана платок и протянул ей.
— Спасибо, мне не надо. — Джин покачала головой. — Мне вообще ничего от тебя не надо.
Он вздохнул и опустился рядом с ней на диван.
— Ты всегда была упрямой, Джинни! И ты не меняешься!
— Я не меняюсь? По-моему, это ты не меняешься. По крайней мере, твое мнение обо мне, Рей!
Он весело рассмеялся, проводя рукой по ее щеке.
— Представляю, каким будет ребенок от таких родителей, как мы! Упрямым маленьким дьяволенком.
— Если он будет похож на отца… — Джин не закончила, улыбнувшись при мысли, что будет иметь живую копию Рея.
— Это может быть и девочка, такая же упрямая, как ее мать!
— Нет. — Джин покачала головой. — Это будет мальчик. Я сделала несколько тестов, которые подтверждают, что будет мальчик.
Выражение лица Рея моментально изменилось. Он встал и подошел к окну, делая вид, что рассматривает огни на улице.
— Значит, у меня будет сын. Сын, который не будет носить моего имени! Мне непонятна одна вещь, Джинни. Почему ты оставила его. Ведь ты не предполагала, что мы встретимся вновь. Тебе было бы намного проще освободиться от этого ребенка!
— Я никогда не сделала бы этого!
— Миллионы женщин поступают так в наше время! Но ты почему-то решила оставить ребенка, Джинни! Моего ребенка!
Его голос звучал так тепло! Боже, если бы он любил ее хоть чуть-чуть!
— Я не смогла бы жить в мире с собой, если бы сделала это, — Тихо произнесла она.
— Понятно. Это вопрос принципа!
Его слова словно ледяным душем обдали ее.
— Да! Ты прав, — вызывающе произнесла она.
— Тогда ты должна понять, что у меня тоже есть принципы, по которым мой ребенок не может жить без моего имени!
— Не думаю, что это можно как-то изменить, Рей!
— Можно! И очень просто. Выходи за меня, Джинни! И тогда у малыша будут и мать и отец.
Сердце Джин, казалось, остановилось. Выйти замуж за Рея и родить ему ребенка — это было то, о чем она мечтала! Но где же его любовь к ней? Ведь он ни словом не обмолвился об этом.
— Я не выйду за тебя! — Ее голос прозвучал глухо.
— Значит, ты не хочешь, чтобы наш ребенок носил мое имя? Ты подумала, на что обрекаешь его?
— Больше всего на свете меня волнует, чтобы он появился, Рей!
— Но почему ты не хочешь, чтобы у него были родители?
— Бессмысленная затея! И мы оба прекрасно знаем это!
— Но почему?!
— Ты хочешь сказать, что самое главное иметь родителей и неважно, что они поженились по необходимости.
— Но ведь у нас была страсть, Джинни!
— Она не заменяет любовь.
Его лицо помрачнело, брови сдвинулись.
— Думай что угодно, но я могу доказать тебе обратное!
Он схватил ее в свои объятия, прежде чем она успела отстраниться.
— Перестань, Рей! Это ничего не решает! Это безумие, а его недостаточно, чтобы создать семью! — возразила Джин.
— Неужели ты все забыла?
— Да! И не хочу вспоминать! Это была… ошибка, самая большая в моей жизни.
Она попыталась отстраниться от него. Но он еще крепче сжал ее в своих объятиях. Еще секунда, и губы его коснулись ее лица и нежно обхватили рот.
— Но ведь это было неплохо, ты не можешь отрицать этого, Джинни! — прошептал он. Его язык проник ей в рот и зажег огнем страсти. — Почему ты не хочешь выйти за меня замуж и наслаждаться этим всю жизнь?
Джин закрыла глаза. Искушение было слишком велико. Между ними по-прежнему было все то же сумасшедшее влечение, но разве этого достаточно для брака? Как долго Рей будет испытывать страсть к ней? Она не сможет второй раз пережить его потерю. Лучше оставить все как есть!
— Нет! — Твердо сказала она.
Если бы он сказал, что любит ее, она не колеблясь бы ответила «да».
— Нет! Я не выйду за тебя, — повторила она. — Это было бы ошибкой. А сейчас я не вижу смысла продолжать нашу беседу.
— Напротив! Я ни за что на свете не соглашусь, чтобы ты одна воспитывала моего сына! И как бы ты ни противилась этому, я не отступлюсь!
— Убирайся отсюда!
— Я уйду, но вернусь, дорогая. Я буду приходить сюда каждый день, пока не родится ребенок, а потом…
Его лицо отразило невысказанную и твердую решимость одновременно.
— И что потом? — с издевательской усмешкой спросила Джин.
— Потом я сделаю все возможное, чтобы получить опекунство над ребенком.
— Что?! — Джин растерялась. — Но это же смешно! На каких основаниях?
— На тех основаниях, что ты плохая мать! И твой образ жизни вряд ли будет положительным примером для ребенка. Думаю, что этого будет достаточно для суда!
— Ты сумасшедший! Твое заявление даже не примут к рассмотрению в суде! Его отклонят за недостаточностью оснований!
— Ты уверена в этом? — Он упрямо тряхнул головой. — Но я все равно попробую! А твое имя появится во всех газетах! Посмотрим, сколько тогда пожертвователей останется у твоего фонда!
Джин не хотела верить, что он обратится в суд. Она плохо разбиралась в законах, но в одном Рей был прав: этот скандал навсегда разрушит ее дело и испортит будущее ребенка.
— Неужели ты так ненавидишь меня, Рей, что решишься на такое? — Тихо спросила она.
— Нет. Я далек от ненависти к тебе, Джинни! Поэтому дам тебе время подумать. Выходи за меня, и все будет в порядке. Но знай, если ты не сделаешь этого, я не остановлюсь ни перед чем. Этот ребенок мне дороже всего на свете!
Рей ушел. Какое-то время она продолжала сидеть, пытаясь проанализировать этот неприятный разговор. Только ненависть могла заставить его так разговаривать с ней. Он предлагает выйти за него замуж, но как можно строить свою жизнь с человеком, который такого мнения о ней! Даже ради ребенка она не может пойти на это.
11
— Для вас письмо, мадам Джордон, — сказала консьержка, протягивая Джин конверт.
— Благодарю вас.
Джин взяла письмо и прошла через мраморный холл к лифту. Взглянув на конверт, она узнала почерк матери. Ей не надо было распечатывать письмо, она и так знала его содержание. В каждом письме мать
