В ДАЛЕКИЙ МИР
Они шли медленным шагом. Вечер был тихий и серый.
— Куда мы отправимся, брат Гуэльмо?
Монах ничего не ответил. Он остановился и поглядел на воду. Его спутник, ежась от холода, запахнул коричневую сутану. У их ног простиралось шумное море.
— Ты спрашиваешь, куда мы отправимся? — Брат Гуэльмо указал рукой на воду и небо. — Туда. Здесь, у этой узкой косы, начинается наш путь, но где он кончится?
— Да поможет нам бог, — пробормотал брат Николо да Виченца, перекрестился и испытующе взглянул на спутника. — Ты уже стар, брат Гуэльмо. Папа мог бы остановить свой выбор и на ком-нибудь помоложе.
Брат Гуэльмо спокойно ответил:
— Плано Карпини[1] было шестьдесят пять лет, когда он по поручению главы христианской церкви отправился с миссией к монголам.
— Ты ведь знаешь, какие испытания тебя ожидают. Карпини и его товарищам приходилось разгребать снег, чтобы расчистить площадку для ночлега, а утром, проснувшись, они не могли встать — за ночь наметало огромные сугробы.
— Я все это знаю, брат Николо. А теперь давай вернемся в монастырь.
Чайка устало взметнулась над водой. Море и небо слились, звезд не было. Ветер играл бурыми капюшонами монахов, одиноко бредущих в ночи.
В этот же час Марко Поло тайком вышел из дома. Когда он дошел до Пьяцетты[2], увидел освещенную фонарями и факелами нарядную толпу и услышал громкий говор, он немного успокоился. В Сан Джордже мерцали огни. А вот и корабль, накрепко пришвартованный к дубовым кнехтам причала. Матрос вылез на палубу и, бормоча ругательства, принялся возиться с парусами. Марко наблюдал за ним.
Юноша уже простился со своими друзьями Джованни из Мурано и Джаниной из Сан Микеле[3], простился с прекрасными и тревожными воспоминаниями детства. Теперь он прощался с Венецией. Лодки, едва освещенные раскачивающимися фонарями, пересекали лагуну. Ночная темень то и дело оглашалась криками. Сторож грубой бранью прогонял нищего, расположившегося у штабеля досок.
Марко уже пора было возвращаться домой. Но в эту минуту на палубе появились два человека. Один из них, низкорослый и коренастый, был капитаном корабля. Марко сразу узнал его по ниспадающей на грудь бороде. Но кто был тот, другой, шепотом уговаривающий о чем-то капитана? Марко подошел ближе, спрятался за кнехт и стал во все глаза следить за происходящим на палубе. Капитан тут же отослал матроса. Кто же этот широкоплечий, крепко скроенный человек? Марко не видел его лица, но, судя по росту, по характерной форме головы и спокойным скупым движениям…. Да, еще до того как Марко сумел хорошенько разглядеть незнакомца, он уже знал, что это капитан Матео.
Что могло, однако, привести Матео, владельца черной барки, на палубу корабля, на котором Марко вместе с отцом, дядей и двумя монахами наутро должен был отправиться в Армению? Почему капитан сразу же отослал матроса? Почему они говорили шепотом, словно таясь? На все это Марко не находил ответа. Уж не хотел ли Матео уговорить капитана заняться контрабандой?
Капитан и Матео, расхаживая по палубе, приблизились к кнехту, за которым спрятался Марко. Но они по-прежнему говорили так тихо, что он все равно ничего не смог расслышать. Однако по их жестам он понял, что они договорились. Потом услышал, как Матео громко простился с капитаном:
— Аривидерчо[4], Антонио, до завтра!
И увидел, как этот огромный, грузный человек легко спрыгнул с лесенки на трап и сошел на берег. Марко нерешительно последовал за ним. Но когда ему стало ясно, что Матео направился к гондоле, которая стояла у моста делла Палья, он ускорил шаг и крикнул:
— Буона сера[5], капитан Матео!
Капитан в изумлении остановился.
— Это ты, Марко? — спросил он своим громовым голосом. — Почему ты околачиваешься на пристани в такой поздний час? — Он положил руку на плечо юноши и сказал по-отечески — Впрочем, я тебя понимаю. В канун отплытия и я не знал бы покоя! Садись в мою гондолу, я отвезу тебя домой. Поболтаем с тобой хоть немного.
Возникшие у Марко подозрения тут же рассеялись. Он вспомнил, как приходил к капитану Матео за помощью и с какой готовностью тот откликнулся.
— Ну, садись, — поторопил его Матео. — У меня сегодня еще много дел.
Марко прыгнул в гондолу. Капитан Матео оттолкнулся от берега. Гондола быстро заскользила по каналу Сан Марко. Оноша снова невольно залюбовался ночной Венецией. Он догадывался, что в дальнейшем в его памяти часто будет вставать эта картина.
Капитан Матео опустил весла. Течение медленно понесло гондолу вдоль набережной Пьяцетты, где по-прежнему шумела пестрая толпа, но вдруг корпус большого корабля все заслонил. Раздалось тоскливое, жалобное пение. Это пели каторжники на красной галере, стоявшей на якоре в канале Сан Марко.
Капитан Матео снова взялся за весла. У церкви Санта Мария делла Салюта они свернули в канал Гранде. Здесь во всех направлениях сновало столько гондол, что трудно было проскользнуть не столкнувшись.
— Вы были на нашем корабле, — сказал вдруг Марко. — Я видел вас там с капитаном Антонио.
Матео удивленно взглянул на юношу. Они едва не наскочили на торчащую из воды сваю.
— Ты что, подслушивал наш разговор? — дрогнувшим голосом спросил капитан Матео.
— Я пришел на пристань не за тем, чтобы подслушивать, — гордо ответил Марко. — Мне просто хотелось еще раз взглянуть на корабль. Дома я места себе не находил.
— Тебе хотелось еще раз взглянуть на корабль? — Матео засмеялся. — Верно, испугался, что ночью его украдут? — Затем он вдруг стал серьезным и настойчиво спросил — Так ты, значит, не слышал, о чем мы говорили?
— Нет. Я слышал только, как вы сказали: «До свидания, до завтра». Объясните мне, капитан Матео, что это значит?
С канала Гранде, кишмя кишащего барками и гондолами, они свернули в узкий боковой канал. Здесь было пустынно и тихо. Не видно было ни одной лодки, не слышно звука человеческого голоса. Слева и справа возвышались унылые каменные стены. Через канал был перекинут деревянный мост, посредине его на шесте висел фонарь — такой тусклый, что свет даже не отражался в воде.
— Капитан Антонио мой старый друг, — сказал Матео. — Мы оба служили матросами на «Санта Марии» и вместе ходили к берегам Франции, Испании, Африки… — Капитан Матео вдруг наклонился вперед и добавил с раздражением — Зачем я тебе все это рассказываю? Что я, вор или убийца? Я свободный человек и могу взойти на палубу любого корабля!
Марко поспешил его успокоить:
— Я о вас ничего плохого не думаю, капитан Матео.
Раздражение Матео тут же улеглось. Марко заметил, что едва уловимая усмешка скользнула по его губам и притаилась в глубоко посаженных глазах.
— Дай мне руку, сынок, — сказал капитан Матео. — Кто знает, когда нам снова доведется свидеться. Никто не может этого сказать наперед. Может быть, это произойдет через пять дней, может быть, через пять лет, а может быть, никогда. Старый морской волк желает тебе попутного ветра. А это стоит большего, чем тысяча дукатов.
И его громовой хохот эхом прокатился по каналу. Рука Марко исчезла в огромной пятерне Матео. Но юноша выдержал это крепкое рукопожатие, не изменившись в лице.
— До свидания, капитан Матео! — крикнул он звонким голосом. — Мы свидимся через пять дней.
Рассмеявшись, Марко спрыгнул на берег и оттолкнул ногой гондолу, в которой сидел ошеломленный
