перебирались они с ветки на ветку, пока не нашли удобного места, чтобы наблюдать за происходящим. На деревьях сидели пестрые попугаи. Крохотные птички, похожие на комочки перьев, порхали в листве.
Туземцы стояли у своих хижин, наблюдая за лодками. Вся их одежда состояла из набедренных повязок, а дети бегали просто голышом. Когда первые лодки достигли берега и из них выпрыгнули воины в полном снаряжении, сверкавшем на солнце, жители в страхе скрылись в хижинах.
Только когда венецианцы без оружия вошли в деревню и сказали через переводчика, что прибыли с дружескими намерениями, мужчины и женщины, а за ними и дети отважились снова выйти из хижин. Старик, носивший, кроме набедренной повязки, еще и шелковый платок на голове, предложил проводить их к царю.
Марко Поло попросил отца остаться на берегу и наблюдать за строительством укрепленного лагеря — такого же, какой они соорудили на Малой Яве, а сам, возглавив вместе с Маффео Поло отряд из десяти придворных и двухсот пятидесяти стражников и носильщиков, нагруженных подарками, направился в глубь страны. Двух жителей деревни они послали вперед, чтобы сообщить царю Сендемаину о прибытии гостей.
Сперва они шли вдоль берега, потом по узкой тропинке вступили в лес, пересекли по подвесным мостам несколько рек, держась за прикрепленные к скалам железные цепи, взбирались на кручи и после шести дней трудного пути оказались, наконец, в красивой долине. Кругом раскинулись рисовые поля, пальмовые рощи и сады, у подножия изрезанной ущельями горы приютились хижины селения, полукругом охватившие царский дворец. Царь Сендемаин выслал навстречу гостям десять богато украшенных слонов с паланкинами в виде домиков. Венецианцы, придворные, переводчики, военачальники разместились в этих домиках, мерно раскачивающихся на спинах слонов. Так они подъехали к деревянному дворцу, поразившему их своей великолепной резьбой.
Царь принял гостей в парадном зале и дал в их честь пир. Они сидели на коврах и подушках вокруг царя и его свиты, ели очень острые блюда и пили много вина. В помещении было мучительно жарко, но за каждым гостем стоял слуга и обмахивал его пальмовой веткой.
Царь Сендемаин был одет так же, как и все туземцы, но только его темное, блестящее тело было украшено роскошными драгоценностями. На шее сверкало ожерелье из рубинов и изумрудов, которым цены не было, а на шелковом шнурке, свисавшем на грудь, были нанизаны сто четыре жемчужины и рубины; на обеих руках он носил золотые браслеты, а на пальцах рук и ног — кольца с бриллиантами.
Во время трапезы Маффео Поло сказал Марко:
— Погляди только, как он обвесил себя драгоценностями. На них можно было бы купить целый замок.
После окончания пира Марко Поло приказал вручить царю подарки великого хана и, не скупясь на восхваления Катайской империи и ее мудрого правителя, передал в цветистых выражениях желание его величества, могучего владыки мира, императора Катая.
Царь Сендемаин сидел, поджав ноги, на круглой желтой шелковой подушке и с приветливым видом слушал речь Марко Поло. Подарки великого хана и блестящая свита почтенных послов расположили его. Однако отдать рубин он наотрез отказался. Высказав готовность показать его чужеземным князьям, чтобы они рассказали о его бесподобной красе великому хану, он, однако, еще раз заявил, что подарить его не может.
Затем царь тихо отдал приказ, одна из служанок вышла и вскоре вернулась с рубином. Он лежал на золотом подносе, который служанка поставила перед Марко и Маффео.
Венецианцы и придворные онемели от восхищения. Все разговоры смолкли. Слуги перестали даже обмахивать гостей.
Рубин горел ярким пламенем, казалось, он озаряет своим красноватым отсветом зал, лица людей, ковры и картины на стенах. Он был подобен огненному потоку, вечно пылавшему, но никогда не сгоравшему.
Царь Сендемаин с удовлетворением отметил впечатление, которое произвел рубин. Он прервал затянувшееся молчание и через переводчика передал Марко Поло, что пошлет великому императору, о славных делах которого все говорят, привет и подарки, но рубин этот он не может отдать даже за все сокровища мира, потому что унаследовал его от деда, и если он упустит драгоценный камень из страны, то навлечет на себя несчастье.
На следующий день Марко Поло имел личную беседу с царем Сендемаином и обещал ему доставить через Ормуз десять тысяч благородных коней, если он отдаст императору желанный рубин. Но царь не изменил своего решения.
Марко Поло провел со своей свитой еще неделю при цейлонском дворе, а потом вернулся в лагерь весьма довольный, так как царь передал ему для великого хана много драгоценных камней. Марко надеялся, что Хубилай-хан будет удовлетворен успехом его путешествия, даже если он и не привезет огромного рубина.
Накануне отъезда из Цейлона венецианцы гуляли с Ашимой вдоль берега. Они поднялись по пологому холму и пошли по тропинке, которая вела к отвесной скале. Справа от них находилась бухта с кораблями и лодками, слева — океан. Взоры их были устремлены на запад. Огненный шар солнца уже почти касался воды. Сильно пахло морем и пряными травами. Какие-то цветущие растения, напоминавшие лианы, обвивали огромный серый ствол могучего дерева, а его корни, похожие на две косматые руки, вылезали из земли, стелились по ней и расщепленными концами, словно пальцами, цеплялись за неровную почву. Из густой листвы выглядывали любопытные мордочки обезьян.
Внизу гудело море, гребни, пенясь, разбивались о песок, пылающий закат, озаривший берег, постепенно погас, а вода все еще искрилась всеми цветами радуги, от светло-зеленого и прозрачно-синего до темно-фиолетового. У горизонта море казалось черным, а волны светились как-то изнутри.
Они долго стояли молча и глядели на запад. Наконец Марко Поло сказал:
— При благоприятных условиях мы бы за четыре месяца добрались отсюда до Ормуза.
— Две тысячи пятьсот миль, — заметил Маффео Поло. — Мы могли бы плыть вдоль индийского берега.
Их корабли стояли наготове в бухте. Слуги и матросы переправляли на борт подарки для великого хана и имущество купцов. Стражники сворачивали лагерь. Было решено, что на рассвете корабли снимутся с якоря. Все были радостно настроены.
— Ветер дует с запада, — сказал Николо Поло.
— Можно подумать, что мы стоим на берегу Лидо, — подхватил Маффео.
Два огромных коршуна закружились над бухтой. Обезьяны подняли пронзительный крик, заголосили попугаи, взволнованно зачирикали птицы.
Маффео Поло угрожающе поднял кулаки:
— Уймитесь, злые духи!
— Не двигайся, Ашима! — крикнул вдруг Марко и порывисто обнял ее за плечи.
Меж корней дерева ползла змея. Она приподняла свою остроконечную голову с неподвижными глазами и повернула в сторону людей. Но никто не шевельнулся, и змея уползла в ближайжие кусты. Длиной она была в десять шагов, а толщиной не меньше бедра.
— Тигровый удав! — сказал Николо Поло. — Она нас не тронет.
— А вот на Лидо нет ни обезьян, ни змей, — заметил Маффео.
Снова воцарилась тишина, которую нарушал только гул моря.
У венецианцев возникла дерзкая мысль — что будет, если они не вернутся обратно? Венеция была от них ближе Катая. Но ветер дул с запада, и повелитель ждал их.
На следующее утро, когда небо окрасилось в розовый цвет и ветер напряг паруса, матросы затянули песню. Огненный шар встал из моря, и туземцам, стоящим на берегу, казалось, что корабли плывут прямо к солнцу.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
