на эмоциональный шантаж. Она видела, что вам больно, и хотела облегчить эту боль. Но эта женщина, — она прижала руку к груди, — видит только трудоголика, которому нет дела до дочери, который больше думает о бизнесе, чем о, семье. Думаю, вы согласитесь, что это зрелище не из приятных.
Глава 5
Санто знал, что должен был поговорить с Хлоей перед тем, как уйти на работу, но не хотел будить ее так рано. Он ждал международного звонка, и разница во времени не позволила бы ему вернуться домой рано. Конечно, он чувствовал себя виноватым, но ему совершенно не нужен был огнедышащий дракон, выговаривающий ему.
— Вы смеете критиковать меня? — Гнев начал вытеснять недоверие.
Никто из тех, кто работал на него, никогда не позволял себе говорить с ним в таком тоне. С другой стороны, он раньше и не спал с теми, кто на него работал, но женщина, стоявшая перед ним, была совсем не похожа на ту, что так страстно утоляла его голод прошлой ночью.
Глаза Пенни вспыхнули.
— Да, смею. Вы не заслуживаете Хлои. Может быть, поэтому ваша… — Она оборвала себя, прижав руку ко рту.
Санто понял, что она хотела сказать, и она была права: его график был одной из причин, почему жена ушла от него. И тем не менее он не собирался позволять кому-то критиковать его действия. В то же время он не мог не заметить, как красива она была в гневе. Горящие глаза были скорее фиолетовыми, чем голубыми, щеки пылали, грудь поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию. На ней была тонкая шелковая блузка, и его внезапно охватило желание. Он не мог дождаться, когда вернется домой. Пенни была великолепной любовницей, и он хотел большего. Он еще не встречал женщины, инстинктивно знавшей, как доставить ему удовольствие, как снова и снова подводить его к грани, прежде чем перейти через нее.
— Я забуду то, что вы сказали, — бросил он, — и, если вы закончили читать мне нотации о моей дочери, может быть, вы позволите предложить вам выпить и мы сможем поговорить об этом спокойно?
Ее глаза красноречиво говорили, что она думает о нем, но он хотел, чтобы этой ночью она снова оказалась в его постели. Стоило только попробовать Пенелопу Килинг, и он попал в зависимость от нее. Обычно на работе он думал только о работе, тщательно отделяя две стороны своей жизни друг от друга, но сегодня, даже несмотря на огромную важность встречи, его мысли блуждали в далеких от дел сферах. Видения длинных волнистых волос, разметавшихся по его груди, когда она, покрывая его тело поцелуями, опускалась все ниже, ближе к его паху, мешали дышать, и ему казалось, что он чувствует ее запах. Тогда огромным волевым усилием ему удалось отбросить эти мысли, но по пути домой они вернулись с новой силой.
Пенни не могла поверить, что Санто может быть таким наглым. Она смотрела на него, удивляясь, как могла отдаться ему. У этого человека не было сердца, он думал только о работе и иногда об удовольствии. Что же касается его дочери… Ей нечего было сказать. Она думала, что после того, как упустил все эти годы, он захочет проводить с ней каждую секунду. Она совсем не понимала его.
— Вы правда думаете, что я стану пить с вами после всего, что случилось? — Пенни сжала кулаки. — Вы невероятный человек. Я иду спать. Спокойной ночи, мистер Ди Люка. — Она развернулась на каблуках и пошла к двери, но против воли остановилась и обернулась, когда он сказал приказным тоном:
— Не думаю.
— У вас нет права указывать, что мне делать в свободное время. Вы наняли меня не для общения с вами. Или я не так вас поняла? — ехидно спросила она. — Вы именно для этого меня наняли?
— Нет, черт возьми, и вы это знаете, — огрызнулся он.
— Вы заботились о Хлое?
— Именно.
— Вот вам и ответ. Хлоя — моя главная забота. Прошлая ночь не повторится.
На этот раз он не пытался остановить ее.
Пенни бросилась на кровать и задумалась о том, как опрометчиво было так говорить с ним. Странно, что он немедленно не уволил ее. Однако она не жалела ни об одном слове.
В окно светила почти полная луна, заливая жидким серебром темную элегантную комнату. Пенни повезло, что она получила работу в таком месте. Нельзя было поддаваться искушению. Теперь она разрывалась между влечением к Санто и неприязнью к нему за то, как он поступил с дочерью. Каждый раз, как Пенни задумывалась о Хлое, сильное желание защитить девочку охватывало ее.
Пенни проснулась среди ночи и поняла, что все еще одета. Она выскользнула из постели, пошла в ванную и остановилась, услышав голоса, доносившиеся из комнаты Хлои, голоса Хлои и Санто! Она на цыпочках подкралась к двери, разделяющей их комнаты, и прислушалась. Слабая улыбка тронула ее губы, захотелось войти к ним и что-нибудь сказать, но вместо этого она разделась и легла.
Утром все было тихо. Она обнаружила Хлою за завтраком, и ее отец был с ней. Ее отец, который всегда уходит в семь — а сейчас уже без пятнадцати восемь! Пенни вошла и улыбнулась:
— Доброе утро.
Хлоя захихикала.
— Присоединяйтесь, — предложил Санто.
Пенни подняла бровь:
— Спасибо, — и села за стол.
Она не могла сказать многого в присутствии Хлои, но смогла показать свое одобрение, и, когда он наконец заявил, что ему пора на работу, она кивнула. Хлоя крепко обняла отца, а он расцеловал ее в обе щеки. Пенни еще ни разу не приходилось видеть такого проявления эмоций.
— Вы знали, что в пятницу у Хлои начинаются летние каникулы? — спросила Пенни.
Она гуляла по саду, когда вернулся Санто. Был один из тех жарких, душных вечеров, когда тяжелый запах цветов неподвижно висит в воздухе и даже птицы молчат. Она нашла скамью у озера, которое уже обнесли оградой, и наблюдала за утками, когда Санто присоединился к ней. Он сменил деловой костюм на небесно-голубую рубашку и свободные брюки. Его черные волосы, еще влажные после душа, выглядели так, словно он просто провел по ним рукой. Вместо обходительного бизнесмена появился расслабленный, потрясающе красивый мужчина, заставлявший ее трепетать.
— Вот как? Почему мне не сказали раньше?
— Полагаю, в начале года вам представили календарь, — сказала Пенни, приподнимая бровь и желая, чтобы он не сидел так близко.
Санто нахмурился:
— Он никогда до меня не доходил.
«А ты бы запомнил, если бы дошел?» — подумала Пенни. Санто был слишком увлечен собственной жизнью. Скорее всего, он смахнул бы его в корзину для бумаг.
— Это значит, что она будет дома шесть недель, — сказала Пенни.
— И вы говорите мне об этом, потому что… Ведь не потому, что сами хотите уйти в отпуск?
Он нахмурился, и Пенни завороженно смотрела на морщинки у его бровей, которые очень хотелось разгладить кончиками пальцев. Вообще, до боли хотелось прикоснуться к нему, но, учитывая обстоятельства, это было безумие.
— Разумеется, нет, — ответила она. — Но, если позволите, я бы хотела предложить
Пенни затаила дыхание в ожидании возможного взрыва и вернулась к уткам. Сам воздух вокруг нее изменился и загустел; присутствие Санто ощущалось особенно остро. Она и представить не могла, что человек может так заполнить собой большое пространство. И когда молчание затянулось и она не могла больше ждать ответа, она повернулась к нему — и волна шока захлестнула ее. Он смотрел на нее так
