— Несмотря на Чарльза?
Она почувствовала, как он замер, судорожно глотнул воздуха, но не набросился на нее со злостью и даже не отодвинулся.
— Да, несмотря на Чарльза, — с болью в голосе ответил он. — Я могу простить тебе все, любовь моя. Да и простил уже. Долгими бессонными ночами я думал только о тебе и о том, как много ты для меня значишь. Ты часть меня, Карина, и я хочу только одного — чтобы мы были вместе навсегда.
И когда он снова приник к ее губам, Карина, подчиняясь его воле и велению своего сердца, с неожиданной страстью стала отвечать на его поцелуи.
Форд застонал и крепче сжал ее в своих объятиях, осыпая ее неистовыми поцелуями. Его безудержное желание накаляло ее собственные ощущения до предела.
Пути назад не было. Она подала ему надежду, знак, что ее любовь к нему может ожить. Движения его бедер бессознательно вызывали у нее ответные ритмичные покачивания.
Только что она ханжески заявляла, что никогда бы не смогла отдаться мужчине на одеяле под открытым небом, но теперь понимала, что, если тогда ею владели такие же чувства, она, наверное, думала по-другому. Жгучие ощущения внизу живота вскоре распространились по всему телу. И ее лоно горело от желания, как в огне.
Карина никогда не испытывала ничего подобного, по крайней мере со дня несчастного случая. Это были новые удивительные ощущения. Но когда Форд взял ее за руку, намереваясь увести в дом — и, наверное, в спальню, — она покачала головой и отодвинулась.
— Пожалуйста, Форд, давай не торопиться. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что...
— Что ты меня любишь, — закончил он за нее. — Я никогда не сомневался в этом, да и ты тоже, я уверен, если признаешься честно. Но я готов подчиниться твоим желаниям, если буду знать, что у меня есть надежда.
— Я не знаю, любовь ли это — то, что ты со мной делаешь.
Форд понимающе улыбнулся.
— Поверь мне, дорогая, это любовь. Ты доказала, что тебе нужно все или ничего. — Он на мгновение задумался. — И это тоже новая черта в твоем характере. Твое нежелание вступать в близкие отношения, пока ты не будешь уверена в своих чувствах, Делает тебе честь.
— Ты хочешь сказать, что раньше я не была такой?
— Боюсь, нет, Карина. Ты была очень сексуальной женщиной, которая...
— Я не желаю больше ничего слушать, — перебила она его торопливо. — Мне не очень нравится то, какой я была прежде. — Боже, до чего неприятна вся эта история! Неужели удар по голове способен изменить характер человека? И правда ли, что она была одержима сексом? Лицо ее вспыхнуло от стыда при одной этой мысли.
— Карина, любимая, не думай о себе так дурно. Ничего плохого в тебе не было. Просто ты...
— Я хочу вернуться домой, — неожиданно сказала она.
— Как скажешь. — Форд был жестоко разочарован.
Но сейчас Карине нужно было от него только утешение. После того, что он рассказал ей, она чувствовала, что не скоро разрешит ему ее поцеловать.
Какой позор, что она навязывалась Форду и что секс занимал в ее жизни одно из главных мест. Ведь между любовью и сексом огромная разница. И она ненавидела себя за то, что была такой сладострастной.
Форд взял поднос и понес его на кухню. Карина с несчастным видом шла следом.
— Ты не должна так плохо о себе думать, — утешал он ее, складывая чашки и тарелки в мойку. — Быть желанной и желать самой совсем не позорно, если это — составная часть любви.
— А она у нас была?
— Несомненно. Ты любила меня, а я был просто без ума от тебя.
— А сейчас? — тихо спросила она, удивляясь, как он может ее любить, если она так изменилась.
— Люблю тебя еще больше. Фактически это как бы любовь к другой женщине, но такой восхитительной! — Он протянул руки, и Карина нерешительно коснулась их. — Ты — мое солнце, моя луна и звезды. Ты — мой мир, Карина, моя вселенная. Помни и никогда не сомневайся в этом.
— Но если я так отличаюсь от прежней, тогда непонятно... — Она умолкла. Что она могла сказать? Как объяснить чувство унижения, которое ее мучает?
— Ты изменилась к лучшему, дорогая. Я люблю тебя больше, чем когда-либо. Вот и ответ на твой вопрос.
Карина закрыла глаза и почувствовала, как Форд жадно притянул ее к себе. Она снова ощутила его жар, мужскую твердую плоть, желание, которое он так долго подавлял. Его пьянящий мускусный запах кружил ей голову, и, когда Форд нагнулся к ее рту, она не смогла его оттолкнуть.
На этот раз в поцелуе не было страсти. Он был полон любви, нежности, терпения и понимания.
Форд приподнял ладонями ее лицо. Она взглянула в бархатную черноту его глаз и увидела в них боль, но и надежду тоже. Положив голову ему на грудь, Карина разрешила ему обнять ее.
Глаза ее наполнились слезами, сердце учащенно забилось. Какой бы она ни была раньше, какой бы ни стала теперь, она чувствовала, что любит этого мужчину всей душой, и будет только справедливо, если она ему об этом скажет.
В дверь громко позвонили. Форд нахмурился, в душе кляня непрошеного визитера.
— Я сейчас вернусь, — мрачно сказал он.
— А ты не открывай, — шепнула Карина, удерживая его за руки. — Никто ведь не знает, что мы здесь.
Если он уйдет хоть на секунду, у нее пройдет это редкое желание открыть ему свою душу.
— Хочешь, чтобы я не открывал? — Форд вопрошающе и удивленно взглянул на нее.
— Да, — прошептала Карина.
Звонок прозвучал еще раз и умолк. Карина подняла лицо и взглянула на Форда. Он склонился к ее губам.
Но на этот раз инициативу проявила Карина. Она обвела кончиком языка его губы и робко проникла в таинственную глубину его рта. Ее бедра в неосознанном чувственном порыве пришли в движение. Расстегнув пуговицы на его рубашке, она положила руки на его мускулистую грудь. Потом сжала пальцами соски и ощутила, как по его телу пробежала волна наслаждения.
Она, казалось, не слышала его тихих стонов, поглощенная удовольствием, которое испытывала от своих, таких несвойственных ей действий.
— О, Карина, ради всего святого, что ты со мной делаешь? — не в силах больше сдерживаться, воскликнул Форд.
Его голос вывел ее из сладостного забытья.
— Пр... прости, — вымолвила она с трудом.
— Господи, и ты еще извиняешься! Это же чудо, которого я так долго ждал! Даже больше, чем...
Карина отодвинулась. Лицо ее пылало.
— Больше, чем я позволяла себе раньше? — Она испытывала к себе отвращение, не понимая, что это нормальная, естественная реакция. Она отошла, вскинув голову, чтобы не показать, что уязвлена. — Так вот, оказывается, что тебе нравится, да? Когда женщины вешаются тебе на шею? Когда они...
— Бог с тобой, Карина, что ты говоришь?
Он взял ее за плечи, пытаясь повернуть лицом к себе, но она со злостью увернулась, хотя, кажется, злилась больше на себя, чем на Форда. Если бы она сказала, что любит его, до того, как это случилось, все выглядело бы по-другому. Но проявлять такое откровенное сладострастие без этих магических слов было безумием.
— Я хочу домой, Форд.
Он кивнул, чувствуя, что на этот раз ее не переубедить.
Форд уже несколько часов лежал без сна и смотрел в потолок. Какой был кошмарный день и как глупо он себя вел! Он же сам решил, что Карину нужно терпеливо подготавливать, а не набрасываться на нее...
Карина даже не пригласила его войти, когда он привез ее домой. Холодно попрощалась, и теперь он
