— В том числе и обо мне?
Даниэлла кивнула.
— И если судить по выражению твоего лица, эти мысли далеко не радостные, да?
— Я здесь не по своей воле.
Байрон замедлил шаг, потом остановился и развернул ее лицом к себе.
— Когда-то у нас был наш — только наш мир! Что же случилось, Элли? Что случилось с нами? — Он казался таким же несчастным, какой ощущала себя и Даниэлла.
Она нехотя взглянула ему в глаза.
— У нас не было времени узнать друг друга. Мы совершили ошибку, поспешив с браком.
Байрон печально покачал головой.
— Ты была рядом со мной, а потом вдруг исчезла — с одеждой, со всем. Ты не оставила ничего, что бы напоминало о тебе. Ты хотя бы представляешь, как я себя чувствовал?
Сердце Даниэллы бешено застучало.
— Я оставила тебе записку.
— Да, записку, которая ничего не объясняла, — с насмешкой произнес Байрон. — «У нас ничего не получилось, — написала ты. — Я ухожу». Ты понимаешь, что после этого со мной стало? Я прошел через все муки ада.
Ничто не сравнится с теми муками ада, через которые прошла она.
— Я до сих пор так и не понял, что же я сделал такого, из-за чего ты ушла.
— Ты ничего не сделал, — тихо сказала Даниэлла.
— Тогда почему? Умоляю тебя, ответь!
Даниэлла покачала головой и поспешила вперед.
Байрон догнал ее и снова заставил повернуться к себе лицом.
— Я не отстану до тех пор, пока ты не ответишь, Элли.
Она глубоко вздохнула и, ненавидя ложь, все-таки солгала:
— Правда в том, что я разлюбила тебя, если когда-нибудь вообще тебя любила.
— Что значит «если»?! — выдавил Байрон, задыхаясь от бешенства.
— Мне кажется, я могла ошибаться, принимая за любовь всего лишь безрассудную страсть. Ты буквально захватил меня в плен и не дал времени все обдумать. — Она произносила эти слова, боясь посмотреть ему в лицо.
— Ерунда! — сердито воскликнул Байрон. — Я тебе не верю.
— Если бы я тебя любила, разве ушла бы от тебя? — возразила она.
— Ты должна сказать мне, — произнес Байрон. — Этой тайне уже десять лет, и почти все эти десять лет я пытаюсь ее разгадать. Я прогоняю в голове каждый разговор, который мы когда-то вели, вспоминаю все, что мы когда-то делали. И знаешь, действительно веского повода для разрыва не нахожу. И хотя причина должна быть, я отказываюсь верить в то, что ты никогда не любила меня.
— Ты не согласен, что люди могут принимать страсть за любовь?
— Страсть? — недоверчиво переспросил Байрон. — Ты настаиваешь, что именно она и была между нами?
Даниэлла кивнула.
— Да, физическое влечение. — Да простит ее Бог за эту ложь!
— Но к Джону ты испытывала любовь, да?
Даниэлла тяжело сглотнула и тихо сказала:
— Да. — Ведь она его в каком-то смысле любила. Конечно, совершенно не так, как Байрона, нет. Но к Джону, тем не менее, она испытывала любовь — спокойную и надежную.
— А Тони? Его ты тоже любишь?
Жгучие слезы навернулись на глаза Даниэлле, но она запретила себе плакать. Она снова кивнула в ответ, не имея сил облечь в слова эту свою вторую ложь.
— Проклятье! — Байрон чуть не бесился от ярости. — Ты не можешь так поступать со мной, я тебе не позволю!
— Тебе давно пора отказаться от меня, — почти прошептала Даниэлла.
— Нет, я не откажусь. Ты — моя, Даниэлла! Ты — только моя. И ты любишь меня, я знаю это. И, черт побери, я намерен доказать, что любишь.
На какое-то мгновение Даниэлла решила, что он собирается у всех на глазах притянуть ее к себе и поцеловать — целовать до тех пор, пока она наконец не согласится с тем, что любит его. Но он сделал совсем другое: схватил ее за руку и потащил вдоль тротуара. Она вынуждена была бежать за ним, чтобы не отстать. Когда они дошли до машины, Байрон затолкал ее внутрь и затем понесся на бешеной скорости.
Она хотела попросить его сбавить скорость, но так и не решилась. Наконец он сам замедлил ход, хотя на его лице была все та же непреклонность, а руки все так же напряженно держали руль.
Был час «пик», и они попали в пробку. Байрон нервничал и нетерпеливо барабанил по рулю, когда приходилось тормозить. За все то время, что они ехали, никто из них не произнес ни слова. Не вызывало никаких сомнений, что Байрон прокручивал и прокручивал в своей голове все то, что он ей говорил. Даниэлла надеялась, что при этом он не будет пользоваться своими мужскими чарами, иначе она погибла. Проведя с ним целый день и достаточно настрадавшись, Даниэлла уже была не в силах продумать план дальнейшего сопротивления.
Он остановил машину на дорожке у ее дома, выключил двигатель, потом выскочил из машины и стал нетерпеливо ждать, когда же она отыщет ключ от дома. Когда ключ был найден, Байрон выхватил его из рук Даниэллы и быстро открыл дверь. Они вошли внутрь, и он так же быстро захлопнул дверь.
— А сейчас, Даниэлла… — начал было Байрон.
Чуть слышное покашливание раздалось с лестницы. Байрон и Даниэлла подняли глаза. На верхней ступени лестницы стоял Тони — он только что вышел из душа, поэтому был весь мокрый, с полотенцем вокруг бедер.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Даниэлла заметила изумленный взгляд Байрона, услышала, как он сердито зашипел, потом резко развернулся и толкнул со всей силы дверь. Через секунду его уже не было.
Даниэлла застыла как вкопанная.
— Прости, — произнес Тони. — Я услышал, как поворачивается ключ в замке, и подумал, что лучше дать тебе знать, что я здесь. Я ожидал увидеть тебя одну. Твой друг выглядел немного шокированным. Тебе бы следовало вернуть его.
— Я так не думаю. А почему снаружи нет твоей машины? — Она нахмурилась, пытаясь понять, почему все-таки Тони здесь, когда его машины нет.
— Она в ремонте, — объяснил Тони. — Сегодня утром полетело сцепление. — И вспомнив, что на нем одно полотенце, добавил: — Будет лучше, если я приведу себя в порядок.
Даниэлла из-за этой сумасшедшей гонки совершенно забыла, что у нее в доме мог быть Тони. Хотя, на самом деле, он оказал ей огромную услугу. Байрон сам убедился, что они с Тони — любовники.
Даниэлла направилась в кухню.
Байрон ушел. Она никогда его больше не увидит. Да, именно этого она и хотела, именно этого и добивалась. Это было самым лучшим выходом. Но почему же она тогда ощущает такое одиночество? Она присела на стул у кухонной стойки, уронила голову на руки и зарыдала.
Несколькими минутами позже обеспокоенный голос Тони пробился сквозь ее рыдания.
— Даниэлла, что-нибудь случилось? Почему ты плачешь? И кто был этот мужчина? Он тебя обидел? — Он присел рядом с ней и обнял за плечи.
Даниэлла подняла голову и печально на него посмотрела, вытирая глаза кухонной салфеткой.
— Это был Байрон. — Ей не нужно было ничего объяснять: Тони знал все, включая и ее самые сокровенные тайны. Все, кроме одного — как сильно она любила Байрона! До недавних пор она и сама этого
