бровями — казался очень серьезным и решительным. — Поначалу я… я был смущен некоторыми применяемыми здесь контрразведкой методами борьбы с повстанческим движением. Но иногда это единственный способ получить сведения.
— Он сообщил вам не слишком-то много, не так ли? — спросил Дэмон, указывая на пленного.
— Некоторые из них весьма непреклонны. Фанатики.
— Он был вооружен, когда его схватили? Дезотелз покачал головой.
— Они выбрасывают оружие, когда чуют, что их вот-вот схватят. У них постоянно действующая инструкция на этот счет. Чтобы не быть пойманными с поличным. Затем они надевают соломенную шляпу, берут мотыгу и сразу же превращаются в крестьян. Такова война, которую мы здесь ведем. — Он криво усмехнулся, но тотчас же быстро добавил: — Впрочем, мы захватили винтовку.
— Какого образца?
— Карабин М-1.
Верхняя губа Дэмона поползла вверх.
— Понятно. Вы хотите сказать, что удается возвращать кое-что из своего же собственного оружия.
— Да вроде того, генерал. В этом районе их чертовски трудно обнаружить. Там, в районе Нан Кена, в настоящей рисовой стране, можно, используя авиацию, обнаружить их. А здесь они удирают в джунгли, и выследить их невозможно. О, джунгли они используют весьма успешно!
— А как проходит блокирующая операция по ту сторону хребта?
— Там, видимо, возникли некоторые осложнения, сэр. Нам только что сообщили, что высаженную там группу здорово потрепали.
— Ясно.
С минуту Дезотелз молча ковырял землю обутой в тропический башмак ногой, затем сказал:
— Генерал, я сожалею, что эта операция не была более успешной. Частенько нам везет больше. Хотя, сказать по правде, иногда мы и вовсе никого не захватываем. — Он сделал отрывистый примирительный жест большим пальцем и мизинцем. — Может быть, этот маленький сукин сын сообщит нам что-нибудь полезное.
Взгляд Крайслера помимо воли снова обратился к пленнику. Четверо или пятеро солдат обступили пленного тесным кольцом, и Крайслер не мог понять, что они делают. Наконец он разглядел: солдаты окунали голову юноши в наполненную водой бадью. Он отвел глаза в сторону.
— Этот «маленький сукин сын» не скажет вам ни единого слова, — заметил Дэмон уверенно и твердо. — Спорю на пятьсот долларов… Когда по плану нас должны подобрать вертолеты?
Дезотелз с услужливой поспешностью посмотрел на часы.
— Ровно через восемь минут, генерал. Они будут точно в назначенное время, вот увидите.
— Весьма рад слышать это, — сказал Дэмон и рассеянно взглянул на свои полевые башмаки.
Вокруг, превращая фигуры мечущихся людей в тени, низко стлался дым от сожженных хижин. Плач женщин и детей не ослабевал.
«
Но повстанцы конечно же не являются повстанцами в прямом смысле этого слова. Они называют себя народно-освободительной армией (или как-то вроде этого), и многие из них были ведущими фигурами в борьбе за изгнание французов (большинство же этих крикливых типов в Кау Луонге явно таковыми не были). Во вторник вместе со своей свитой вернулся самолетом в Кау Луонг… Над вершинами гор фантастическим прибоем клубились свинцовые тучи. Вспомнил, как тогда летел с Беном в Моапору.
Кау Луонг — это примерно то, каким представляет себе таинственный Восток оформитель витрин на Пятой авеню. Велорикши — прямо как в творениях Чарли Чэна, торговцы — как из книг мистера Мото. По улицам парами фланируют американские солдаты с таким видом, будто они уже пресытились всей этой экзотикой: в руках у них полно покупок. Пожаловал (другое слово вряд ли подойдет) в резиденцию высших чинов. Вход охраняется двумя до блеска начищенными хотиенскими рядовыми первого класса. Синдром величия, как сказала бы Томми. Вестибюль напоминает „Статлер-бар“, направо — столовая с белоснежными скатертями и улыбающимися хотиенскими официантами, налево — бар. Все выдержано в изысканном стиле, залито мягким рассеянным светом. Множество проституток и любовниц штабных офицеров и генералов — в облегающих платьях, с фальшивыми бюстами, густо положенным гримом, который должен, по замыслу, придать им западный облик. Кондиционированный воздух, обтекаемые формы, все герметически изолировано от насекомых, пыли, паразитов, а заодно и от действительности. Родина вдали от родины, в старом маленьком Хотиене».
«
Расслабленно откинулся на спинку кресла, этакая обманчивая, наигранная вялость. „А я-то думал, что вы прослужили уже более чем достаточно. Просто не можете оставаться вне игры, а?“ „Нет, с меня достаточно, генерал. — Настала моя очередь улыбнуться. — Начальник штаба призвал меня для выполнения этой миссии“. Предполагал, что сразу же расскажу ему о том, как обстоят дела. „Да, я слышал“.
Несколько комплиментов. Никаких воспоминаний. Он сказал: „Мне тоже, пожалуй, пора выйти из упряжки. Воз становится слишком тяжел для старого вояки… Мир изменился с той поры, как мы были молодыми, Сэмюел. Вы согласны?“ „Готов расписаться под вашими словами“, — ответил я. „Да. Меня интересует, к чему все это приведет. Как вы думаете? Я хочу сказать, ради чего мы треплем свои старые нервы здесь, в этой беспокойной, пе-счастной стране?“ Надеялся, что он продолжит мысль, однако он замолчал. Коварный Котни. Неужели он разочарован, готов отказаться от своих честолюбивых замыслов и упустить жезл? Думаю, что нет.
После обмена несколькими фразами об общих знакомых мы перешли к сути дела. „Пол Бэннерман сказал мне, что вы наблюдали в Дельте некоторые из наших операций по прочесыванию, проведенных с воздуха. Каковы ваши впечатления?“ Вопрос означал, что ему уже известно, каковы мои впечатления.
