представлял себе одинаковую для всех опасность, мечтал о благородных жертвах, о возвышенной привязанности, которой не страшны никакие превратности судьбы… Вместо всего этого он встретился с грязью, убожеством и тяжелыми потерями. Он увидел все своими глазами и многое понял. Подавленный грустными размышлениями, Дэмон шел по пустынной вечерней улице. Он немного дрожал: влажная от сена одежда неприятно холодила все тело. Из-за угла впереди неожиданно вынырнули два французских солдата. Уменьшив шаг и нахмурив брови, Дэмон рассеянно наблюдал за ними. Ему показалось, что они выпили больше, чем следует, и он не мог не удивиться этому, потому что пьяный французский солдат на улице — явление довольно редкое. Внезапно солдаты остановились; тот, что поменьше ростом, схватил своего товарища за грудки и сказал ему что-то угрожающим тоном. Дэмон продолжал приближаться к ним. Низкорослый солдат побежал, второй догнал его, и оба пошли дальше нетвердой походкой.
Что же они задумали? Что-то подозрительное. Дамой прибавил шагу, поравнялся с ними и крикнул:
— Soldats: attention! Qu’est-ce qui passe, hein?[21]
Солдаты покорно остановились и попытались, насколько это было возможно в их состоянии, принять стопку «смирно». Низкорослый неуверенно взял под козырек, но, не удержав равновесия, качнулся назад, стукнулся спиной о стену и проговорил заплетающимся языком:
— Франзе золдатч. Моах…
Это был едва стоявший на ногах Тсонка. Рядом с ним — непрерывно мигающий Рейбайрн, его лицо расплылось в широкую заразительную улыбку.
— Наше почтение, капитан, — с трудом выговорил он, коснувшись пальцами косо сидевшей на голове высокой французской пилотки. Его руки торчали из рукавов синего мундира как длинные белые трубы.
— Ради бога, что это такое? — удивился Дэмон.
Тсонка расслабился и бросил презрительный взгляд на Рейбайрна.
— Это все ты со своими дурацкими выдумками. В этом поганом городе пятьдесят улиц, а тебе понадобилась именно эта, и никакая другая…
— Вы что же, черт возьми, задумали? Куда вас несет?
— Ну давай, ты, способный мальчик, — угрюмо предложил Тсонка. — Давай рассказывай. Может, заработаешь еще какую-нибудь награду.
Рейбайрн проглотил слюну, его лицо снова расплылось в улыбке.
— Так вот, капитан, мы поменялись формой с парой здешних солдат. Они нисколько не возражали против этого.
— Я это и сам вижу, — сказал Дэмон. — Меня интересует, зачем это вам понадобилось?
— О, это военная хитрость, капитан. Чтобы пройти в какое-нибудь из этих французских заведений, туда, где все обито красным плюшем, где играют граммофоны и танцуют обнаженные кошечки.
— Ну и дураки же вы! Да вы знаете, что они сделают с вами, когда вы снимете форму и вас узнают?
— Да, но мы не собирались…
— Не спорить со мной! Представляете, что вам грозило, если бы вас забрала военная полиция?
— А нам эта идея показалась очень заманчивой, капитан.
— Да уж, конечно, заманчивой, — мрачно заметил Тсонка. — Все твои идеи заманчивые.
— Они же разоблачили бы вас в минуту, вы не успели бы и рта раскрыть. «Два американских сержанта — хорошо. А где эти два француза, которые отдали вам форму?» — спросили бы вас.
— Что спросили бы, капитан? — не понял Рейбайрн.
— Где французские солдаты, отдавшие вам свою форму, ты, простофиля! Вас бы спросили, где эти два болвана… А в самом деле, где они сейчас?
— Наверное, сидят там же, где и сидели, в кафе.
— В каком кафе?
— Где гонят джин, — мрачно пояснил Тсонка. — Домик с синими ставнями, около железнодорожной станции.
— Знаете что, капитан, — предложил Рейбайрн, — я сбегаю раздобуду для вас такую же, и мы…
— Никуда ты не сбегаешь. Мы пойдем к ним все вместе. Если вы, конечно, еще в состоянии идти.
— Ну что вы, капитан, старый служака — и вдруг такие слона, — обиделся Рейбайрн.
— А вам что, все еще мало? Хотите набраться по самое горло?
— А какой смысл жалеть это добро-то?
— Что ты хочешь этим сказать?
— А то, что через семьдесят два часа нам опять на передовую, — спокойно пояснил Тсонка.
— Откуда это тебе известно?
— Сандерсон узнал это от Джоунси, а тот от Тиллмана из пункта сбора и отправки донесений. Он клянется, что это точные сведения. А что, разве это не так?
— Не знаю, — пробормотал Дэмон, — может быть, и так.
— А раз так, то какой же смысл оставлять это для каких-то паршивых новичков?
Они быстро шли к станции. Рейбайрн изо всех сил старался идти не качаясь, но его большие непослушные ноги то и дело скользили по мокрым булыжникам мостовой.
— Ох и не везет же мне, черт возьми, — мрачно заметил он. — Проклятая армия! Ну что это за жизнь? Ни за что не дадут тебе согрешить даже самую малость.
— Вы глупейшие болваны, — упрекнул их Дэмон. Он все еще не решил, то ли по-настоящему рассердиться и наказать их, то ли превратить все в шутку. — Неужели вы думали, что сможете спокойно пройти в этой форме мимо пары дотошных полицейских и пробраться к этим кошечкам? А не боитесь вы подхватить что-нибудь от них?
— Э-э, нет, капитан, у меня кое-что есть против этого. — Рейбайрн сунул руку в карман и вытащил из него какой-то маленький, едва видимый в темноте шарик. — Это конский каштан, его дал мне дедушка Клит, — пояснил он.
— Ну и что же, зачем он тебе нужен-то? — поинтересовался Тсонка.
— Э-э, Майк, ты ничего в этом деле не понимаешь. Он противобактерийный… Ну, знаешь, как корень хинного дерева. Видишь на нем пятнышко? Это… — Каштан выскользнул из его пальцев и покатился по булыжникам. Разыскивая его, Рейбайрн опустился на четвереньки. — Видишь, капитан, это он хочет попасть в почву, чтобы вырасти.
— Не дурачься, Реб, пошли, пошли!
— Не могу же я оставить здесь дедушкин талисман.
— К черту талисман, Рейбайрн, пошли!
— Капитан, я ношу его около сердца еще с того боя в Бриньи…
Дэмон проворчал что-то, достал из кармана фонарик и осветил булыжники, похожие на маленькие высохшие буханки хлеба.
— Ну вот он, поднимай и пошли, пошли…
Кафе было такое же, как и то, в котором они недавно сидели, безвкусно раскрашенное, переполненное народом, в клубах табачного дыма. Вокруг маленьких столиков множество солдат, они ноют песни, о чем-то спорят или просто сидят, нахмурив брони и устремив неподвижный взгляд в пространство. Позади стойки-мрачная, непривлекательная, холодная, словно каменная статуя, женщина.
— Здесь есть черный ход, давайте пройдем через него, капитан, — предложил Тсонка.
Французских солдат они нашли в одной из двух задних комнат, те сидели и пили вино прямо из горлышка бутылки. Дэмон узнал их сразу. В американской форме они чувствовали себя совершенно свободно, хотя она и висела на них мешком. Когда французы увидели подходивших к ним Дэмона и уже знакомых им Тсонку и Рейбайрна, в их глазах появился испуг. Они вскочили на ноги и замерли в ожидании.
— Та-ак, — протянул Дэмон и прикрыл ногой дверь, — ну что ж, давайте быстренько меняйтесь обратно.
Взгляд Рейбайрна остановился на бутылке с вином.
