на него, эти люди завещали предать свои тела земле именно здесь.
– Ну да, – понимающе кивнул головой Потапов. – Они, видимо, очень торопились на Страшный суд.
Араб понял иронию и неодобрительно посмотрел на Потапова, однако не сказал ни слова.
Когда подошли к воротам «святого Стефана» – одному из главных въездов в город, – лицо гида вновь приняло мрачно-торжественное выражение, и голосом, в котором звучали элегические ноты, он сказал:
– Здесь начинается «Via dolorosa».[8] Последний крестный путь Христа. Он не длинен – всего какой-нибудь километр, – но сколько с ним связано горестных воспоминаний!..
И привычной, деловой походкой гид повел всю группу по узкой и тесной улице, перекрытой в нескольких местах каменными сводами. Несмотря на яркий день, здесь было сумрачно и сыро. Старинные каменные дома и домики уныло смотрели на мир подслеповатыми окнами. Пахло гарью. Где-то пищала кошка. Где-то лаяла собака. А гид тем временем спокойно шел своей ровной, уверенной походкой и деловито пояснял:
– Вот казарма… Здесь Христа бичевали… Шагов через сто он сообщил:
– А вот здесь на плечи Христа был возложен крест… Еще шагов через сто он указал на какой-то дом:
– Здесь Понтий Пилат, глядя на Христа, воскликнул: «Вот человек!» Одна из стен этого дома сохранилась со времен Пилата…
Петров со скрытой иронией спросил:
– А не сохранилась ли, простите, та чаша, в которой Понтий Пилат умывал свои руки?
– Как же, сохранилась! – не поняв иронии, воскликнул гид и добавил чуть смущенно: – Только лет двадцать назад она, к сожалению, разбилась.
Араб через каждые несколько минут провозглашал:
– Вот здесь Христос встретил свою мать, пресвятую деву Марию… Вот здесь он отдыхал, прислонив крест к стене дома… Вот здесь святая Вероника отерла пот с лица Христа… Вот здесь Христос упал под тяжестью креста… Вот здесь он вторично упал под тяжестью креста…
И каждый раз гид на мгновение останавливался, поворачивался к своей группе и указывал на какой- либо дом или стену. При этом в голосе его и жестах была такая уверенность, точно он сам был очевидцем событий, о которых рассказывал.
Наконец подошли к Голгофе. Здесь стоял большой двухэтажный храм очень замысловатой формы, с большим куполом, увенчанным золотым крестом, с колоннами, сводами, порталами, всевозможными украшениями.
– Этот храм построен на том месте, где был распят Христос, – тоном, не допускающим сомнений, заявил араб. – Но я не могу в него войти, я подожду вас снаружи… В храме имеются свои гиды.
Действительно, едва путешественники переступили порог храма, как какой-то юркий монах подхватил их и повел по сложным, запутанным ходам и переходам этого огромного здания.
– Храм основан, – бесцветным голосом сообщал монах, – в 336 году после рождества Христова, когда святая равноапостольная Елена, мать императора Константина Великого, открыла здесь крест, на котором был распят Христос… В 614 году храм был сожжен персами… Потом благочестивые люди его восстановили… Потом, в 936 году, храм был снова разрушен… Потом…
Речь монаха была быстрой, равнодушной, привычной, слова сыпались, как сухой горох, и складывались в какой-то свиток дат и событий, из которого ясно было одно: на протяжении веков здесь разыгрывалось много боев и пролилось много крови.
Наконец монах привел путешественников в мрачное помещение с несколькими горящими светильниками и, указывая на толстую плиту из желтовато-розового мрамора, сказал:
– Это камень миропомазания. Здесь святой Никодим и Иосиф Аримафейский помазали миром тело Христа после снятия его с креста…
И, не задерживаясь, он пошел дальше.
Еще несколько приделов, несколько коридоров, несколько поворотов, лестниц, перил – и вся группа очутилась в обширной часовне, которая делилась на две части: большую и меньшую.
– Вот здесь лежит кусок камня, который ангел отвалил от могилы Христа, – сообщил монах, указывая на высокую мраморную вазу с камнем, стоявшую в первой части часовни.
Потом он сделал несколько шагов в сторону второй, меньшей части часовни.
– А тут, – продолжал монах все так же уверенно, – находится величайшая святыня христианского мира – гроб господень.
Перед путешественниками лежала тяжелая каменная плита, на которой было высечено изображение Христа. На стене имелось еще одно изображение Христа – уже «воскресшего»; оно утопало в сиянии бесчисленных ламп и светильников. Два монаха явно скучали около гроба.
Проводник двинулся дальше. Пошли капеллы. Целая вереница капелл. Капелла явления Христа Марии… Капелла разделения риз… Капелла каменных уз… Капелла темницы Христовой… Капелла тернового венца… Капелла поднятия креста… Капелла святой Елены… Капелла святого Логгина…
Под самый конец экскурсии монах, ловко вскарабкавшись по крутой лестнице вверх, привел советских путешественников на Голгофу. Это была мрачная часовня на скале, главной достопримечательностью которой являлся большой престол из цельной мраморной плиты. Указывая на престол, монах торжественно провозгласил:
– Здесь стоял крест, на котором был распят Христос! Вы видите под престолом круглое отверстие? Оно осталось от креста! – И, помолчав, добавил: – А вот здесь, по бокам престола, два других отверстия, отделанные мрамором. Здесь стояли кресты двух разбойников, которые были распяты вместе с Христом.
