момента, когда мы перешибем Германии становой хребет и англо-американцы смогут «комфортабельно» высадиться во Франции и без больших потерь дойти до Берлина. С другой стороны, однако, если Англия (и США) слишком затянут создание второго фронта на западе, они могут пропустить момент и позволить Красной Армии прийти первой в Берлин. Этого последнего они страшно боятся: призрак «большевизации Европы» тут сразу вырастает перед их воображением; поэтому вопрос о том, когда создавать второй фронт, становится основным тактическим вопросом для английского и американского правительств. С их точки зрения это надо сделать не слишком рано и не слишком поздно — just in time (как раз вовремя). Но когда именно?..»
Конечный вывод в той же записи у меня сформулирован так:
«Англия и США второго фронта во Франции к весне не создадут, а будут весной и летом развлекаться разными второстепенными операциями в районе Средиземного моря (Сицилия, Крит, Додеканез и др.), Может быть, сочинят какой-нибудь монстр-Дьепп[250] на севере, но едва ли всерьез пойдут во Францию. Неприятно, но ничего не поделаешь. Нечего закрывать глаза на реальность положения».
Конференция в Касабланке
Еще в начале декабря 1942 г. Рузвельт предложил устроить свидание глав трех держав (США, СССР, Англии) для обсуждения важнейших проблем войны и послевоенного периода. Время встречи он намечал примерно на середину января 1943 г., а в качестве места встречи предлагал Северную Африку. Черчилль, конечно, немедленно согласился, Сталин же в послании Рузвельту от 6 декабря писал: «Время теперь такое горячее (шла Сталинградская битва. — И.М.), что даже на один день мне нельзя отлучиться». Тогда Рузвельт предложил перенести встречу на 1 марта 1943 г., но Сталин ответил, что «дела фронта никак не допускают»[251] его отлучки из СССР. Вместо урегулирования стоящих между союзниками вопросов путем личного свидания Сталин рекомендовал метод переписки. В результате конференция в Касабланке все-таки состоялась, но на ней присутствовали только Рузвельт и Черчилль.
Конференция в Касабланке происходила 14–23 января 1943 г. Сталинградская битва еще не была закончена, но исход ее уже был предрешен. Это обстоятельство оказало сильнейшее влияние на то, что там происходило. Настроения Рузвельта и Черчилля во время конференции можно охарактеризовать примерно так:
«Русские прекрасно дерутся: они сами справятся со своими делами; мы, англичане и американцы, можем теперь заняться осуществлением своих собственных планов; надо только поддерживать у русских доброе состояние духа, для чего достаточно широкого потока снабжения, усиления воздушных бомбардировок Германии и, конечно, красивых обещаний»[252].
Печать таких настроений лежит на всех решениях, принятых в Касабланке. В своем совместном послании главе Советского правительства от 27 января 1943 г. Рузвельт и Черчилль писали по поводу этих решений:
«Наше основное желание состоит в том, чтобы отвлечь значительные германские сухопутные и военно-воздушные силы с русского фронта и направить в Россию максимальный поток снабжения… Наше ближайшее намерение состоит в том, чтобы
(а) очистить Северную Африку от сил держав оси и создать военно-морские и военно-воздушные базы,
(б) открыть надежный путь через Средиземное море для военного транспорта и
(в) начать интенсивную бомбардировку важных объектов держав оси в Южной Европе…
Кроме того, мы намерены сконцентрировать в пределах Соединенного Королевства значительные американские сухопутные и военно-воздушные силы. Эти силы совместно с британскими вооруженными силами в Соединенном Королевстве подготовятся к тому, чтобы снова вступить на континент Европы, как только это будет осуществимо.
В Европе мы увеличим быстрыми темпами бомбардировочное наступление союзников из Соединенного Королевства против Германии»[253].
И это все. Где же открытие второго фронта в Северной Франции? Его не было. Имелся лишь туманный намек на то, что англо-американцы будут готовить вооруженные силы для такой операции и ждать момента, когда она окажется «осуществимой».
30 января Сталин направил ответ Рузвельту и Черчиллю. В нем он писал:
«Понимая принятые вами решения в отношении Германии как задачу ее разгрома путем открытия второго фронта в Европе в 1943 г., я был бы вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намеченных сроках их осуществления»[254] .
9 февраля последовало требуемое уточнение со стороны Рузвельта и Черчилля, но оно не обещало ничего хорошего. В нем говорилось:
«Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала (т.е. Ла-Манша. — И.М.) в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь будут также лимитирующими факторами. Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь. Сроки этого наступления должны, конечно, зависеть от состояния оборонительных возможностей, которыми будут располагать в это время немцы по ту сторону Канала»[255].
Формулировки Рузвельта и Черчилля носили столь каучуковый характер и содержали так много оговорок, что я решил поговорить лично по этому вопросу с британским премьером. Вот что записано у меня под датой 9 февраля:
«Что касается операции через Ла-Манш, — говорит Черчилль, — то, право, затрудняюсь сказать сейчас что-либо определенное. Мы, англичане, смогли бы выделить для этой цели 12–15 дивизий… а американцы…
Тут Черчилль недоумевающе пожал плечами и воскликнул!
— Пока у американцев здесь только одна дивизия!
— Как одна? — с удивлением отозвался я, — Вы говорили мне в ноябре, что в Англии стоит одна американская дивизия, — неужели с тех пор ничего не прибавилось?
— Так оно и есть! — отозвался Черчилль. — С ноября американцы не прислали ничего.
— А сколько американских дивизий вы ожидаете к августу? поинтересовался я.
— Если бы я знал! — с комическим отчаянием откликнулся Черчилль. Когда я был в Москве, я исходил из того, что американцы к весне 1943 г. доставят в Англию 27 дивизий, как они обещали. Из этого я исходил в разговорах со Сталиным. Но где они, эти 27 дивизий?.. Сейчас американцы обещают к августу только четыре-пять дивизий… Если они сдержат свое обещание, то операция через Ла-Манш будет проведена силами в 17–20 дивизий…
Черчилль вдруг рассмеялся, точно вспомнил что-то очень забавное, и спросил меня:
