Пока Кэрри пила, Гаррисон вкратце рассказал о деятельности своей фирмы, с удовольствием сделав акцент на разработанных им правилах.
— Теперь я начинаю понимать. — Кэрри потянулась за кофейником. — Итак, вы направляетесь в ваш офис, чтобы руководить времяпрепровождением других людей, а меня оставляете здесь для изысканий в этом направлении.
Гаррисон взял чашку из ее рук.
— Кофе больше не дам. Оставайтесь лучше полусонной и малопонятливой.
— Но разве я не права? — рассмеялась она.
— Да, ваши наблюдения будут мне весьма полезны.
— Значит, я не только няня!
— Вы никогда не были для меня только няней.
Кэрри изумленно взглянула на него.
— Ну ладно уж, буду следовать вашему глупому расписанию. А сейчас идите, мне надо кормить ребенка. — Она подошла к манежу и взяла Мэтью на руки. — Не забудьте попрощаться с Натаном.
— И разбудить его? Стоит ли?
— Гави? — раздалось за спиной у Гаррисона.
Натан стоял в дверях спальни и протирал кулачками заспанные глазки.
— Вот какой большой мальчик у нас! — И Гаррисон поднял малыша на руки. — Ты ведь помнишь Кэрри?
— Кэви!
Натан показал пальцем на девушку.
— Молодец! Кэрри сегодня побудет с тобой, пока дядя Гаррисон сходит на работу.
Вид у Натана был настороженный. Кэрри показалось, что он не понял слов дяди.
Гаррисон посадил племянника на высокий стульчик и положил перед ним горсть кукурузных хлопьев. Он все больше входит в роль отца, подумала Кэрри.
— Ну, мне пора. — Гаррисон посмотрел на нее с неожиданной теплотой. — Спасибо вам, Кэрри. Вы пожертвовали выходным, чтобы помочь мне. И… и мне кажется, вы помогли бы мне, даже не будь я членом правления.
Кэрри заворожено глядела ему вслед. Замок щелкнул.
— Мэтью, твой дядя — очень сложный человек, — сказала она, продолжая смотреть на запертую дверь. — Но я, кажется, поспешила сбрасывать его со счета.
Свободен! Свободен! Свободен!
В душе Гаррисона царило такое ликование, что он даже на миг почувствовал себя виноватым. Но только на миг. Можно ли его обвинять в эгоизме, если он двое суток почти не спал? Сегодня ночью Мэтью снова капризничал, а ведь зубки режутся наверняка не один день!
Выруливая на стоянку, он подумал о Кэрри. Как он ей благодарен!
Да, он выступит в ее защиту. Но хотелось бы все же понять, как она допустила, что на нее написали десять жалоб. Если ей так уж необходимо остаться в кооперативе «Белый дуб», то зачем лишний раз нервировать правление?
Да, понять Кэрри Брент нелегко… Постоянные распри между нею и правлением — пустая трата времени, а людей, не умеющих дорожить своим временем, Гаррисон избегал. Но этот уикенд она проведет не зря. Быть может, надо присмотреться к ней повнимательнее?
Сегодня она убрала волосы в конский хвост, надела шорты и майку с длинными рукавами — и вид у нее стал такой домашний! Совсем другая Кэрри. Он даже поймал себя на мысли, что с удовольствием увидит ее вечером дома.
Хотя Гаррисон приехал в офис позднее, чем предполагал, его секретарша еще не появилась.
И хорошо. Пока ее нет, он прослушает автоответчик Джона.
В кабинете брата на письменном столе стояла в рамочке фотография Натана и Мэтью. Он и раньше ее видел, но теперь, ближе познакомившись с мальчиками, смотрел на нее другими глазами. Да, за последние два месяца Мэтью сильно вырос. А Натан стал слишком лохматым. Пора его постричь.
Указатель автоответчика мигал — сообщения были. Гаррисон включил прослушивание.
Два послания были выражениями благодарности за ранее проведенные семинары, но от третьего у Гаррисона кровь застыла в жилах.
— Важные новости, Джон! — услышал он голос Фелиции. — Гаррисон согласился заняться составлением книги об организации домашнего времени. Надо немедленно приступить к делу. В понедельник я смогу подскочить к вам — подписать договор. Ждите к ленчу. Пока.
Подумать только! Вырвался из дому на один-единственный день, а теперь выходит, что надо идти на встречу с издателем!
Если она рассчитывала приехать к ленчу, то сейчас должна находиться на пути в аэропорт…
— О чем она думает, сваливаясь на меня как снег на голову? Или она не читала моей книги? — размышлял вслух Гаррисон, возвращаясь в свой кабинет.
В ротвелловском труде есть рекомендации, как вести себя с непрошеными посетителями. Например, вежливо, но твердо отказаться от встречи и порекомендовать, заранее записаться на прием. Но Фелиция — издатель. Да и их совместная задумка — дело стоящее. «Азбука организации домашнего времени» — достойное продолжение его трудов. Понимая это, Фелиция, преисполненная энтузиазма, летит к нему в Хьюстон, и Гаррисон, хоть это ему и очень некстати, с таким же энтузиазмом встретит ее.
Но Фелиция, безусловно, ожидает приглашения не только на ленч, но и на обед…
А как же быть с детьми? Кэрри сидеть весь вечер не сможет — ей надо работать.
Как же быть с детьми?
В течение дня эта мысль преследовала его неотступно. Гаррисон даже стал подозрительно вглядываться во всех служащих, имеющих детей. О чем они сейчас думают — о работе или о детях?
Сколько времени пропадает зря из-за семейных волнений!
Да, кстати, а как там Кэрри справляется с мальчиками?
Гаррисон закрыл дверь кабинета и позвонил домой.
Никто не ответил. Как это может быть? Куда они подевались?
Стараясь не волноваться, он отложил назначенные на сегодня встречи, освобождая таким образом, день для Фелиции.
И снова позвонил Кэрри. На сей раз, она подняла трубку.
— Где вы были?!
— Гуляла с детьми, — спокойно ответила Кэрри.
— Но этого нет в расписании!
— Знаю.
— Разве вы не придерживаетесь расписания, Кэрри?
— Еще макарон, Натан?
В трубке слышалась возня.
— Кэрри!
— Придерживаюсь, придерживаюсь!
— Моего расписания?
— Гм… «Спор с Гаррисоном…» Такого пункта нет. До свидания, Гарри.
Она повесила трубку. Гаррисон тут же снова набрал номер.
— Не беспокойтесь, — уже мягче сказала она, — я все записываю.
— Извините. Но, не застав вас дома, я испугался, не случилось ли чего, — пробормотал он.
— Знаете, — со вздохом ответила она, — когда вы занудствуете, вас гораздо труднее любить. Как зануда, вы несимпатичный, Гарри.
— Прошу прощения. Я вряд ли смогу стать более приятным занудой.
Оба рассмеялись.
— Скажите, Кэрри — ваше полное имя или лишь уменьшительное?
— Видите ли… — Раздался грохот. — Ой, Натан бросил миску с едой на пол. Пока, Гарри.
Продолжая смеяться, Гаррисон повесил трубку.
