— Но ты не похожа на призрака.
— А так? — с этими словами Саншайн начала рассеиваться, как туман.
Алексис могла поклясться, что видит… ванну сквозь Саншайн. Она зажмурилась. Наверное, Саншайн использует какой-нибудь запрещенный газ, вызывающий галлюцинации.
— Ты не сумасшедшая, правда?
Алексис удивленно распахнула глаза и уставилась на совершенно нормальную Саншайн.
— Разумеется, нет:
— Знаешь, я просто не могу позволить себе еще одну черную метку. Теперь, когда я уже так близка к цели.
— Тогда тебе лучше перестать шпионить за мной и появляться, когда тебе вздумается.
— Я же не подглядываю, когда ты раздета. Кем ты меня считаешь?
— Вопрос с подковыркой?
Саншайн рассмеялась. Она казалась такой юной, такой счастливой и полной жизни… Алексис улыбнулась. Да, пожилым мужчинам она непременно должна нравиться. Рядом с ней они наверняка чувствуют себя молодыми и счастливыми.
— Ладно. — Алексис глубоко вдохнула, не веря, что ввязалась в такой абсурд. — Что мне делать с Винсентом? То есть я хочу детей. Никогда не думала, что настолько сильно. И знаю, ты считаешь, что я получу кучу денег. Но я сама зарабатываю не меньше. Так что мне нет смысла менять свою жизнь, если Винсент не может… ну, ты понимаешь.
— Это очень просто узнать. Садись. — Саншайн опустила крышку унитаза и указала на нее Алексис. Это дальше от двери, но девушке уже было все равно. — Тебе нужно дождаться, когда он заснет. Потом возьми ленту, оберни ее вокруг его леденца и завяжи узелок. А утром, если узелок развяжется, ты поймешь, что плоть хочет, но желания маловато.
Винсент с лентой вокруг…
— А что, если он проснется?
— Скажи, что он выиграл первый приз, и импровизируй, — захихикала Саншайн.
Алексис тоже не сдержала смеха. Только представьте могущественного Винсента Кетерди с лентой! Девушка взяла себя в руки.
— А серьезно? Я бы с удовольствием послушала тебя.
Дальше последовала просветительская беседа. Алексис внимательно слушала, не обращая внимания, с кем доводится обсуждать свою личную жизнь.
Она встала.
— Ладно. Это я смогу.
— Разумеется! И мне нравится твоя сорочка. Надевай ее скорее! — Саншайн закатила глаза, заметив на себе взгляд Алексис. — Ухожу, ухожу.
— Правда уходишь? И не будешь подслушивать?
— А как же я узнаю, понадобится ли тебе моя помощь?
— Я сама расскажу тебе обо всем… после.
— Ладно, ладно. — Саншайн направилась к двери.
— Подожди! Винсент увидит тебя!
— Нет. Если я не захочу.
— Дай-ка я взгляну. — Алексис приоткрыла дверь.
Винсент оставил включенной только прикроватную лампу. Отлично. Он, наверное, читает, а когда на нем очки, он не видит дальше страницы.
Алексис открыла дверь пошире, потом помахала Саншайн, чтобы та проходила.
Винсент, казалось, ничего не видел и не слышал. Алексис оглянулась на Саншайн, но та уже ушла.
Надо же было настолько увлечься созерцанием Винсента, что даже не заметить, как Саншайн проскользнула мимо!
Девушка поспешила переодеться в сорочку. Она так долго пробыла в ванной, что сначала подумала, не выйти ли голой, но, вспомнив наставления Саншайн, не стала этого делать.
Она выключила за собой свет и вышла в спальню.
Ну вот. Шоу начинается.
Алексис приблизилась к кровати. Винсент определенно читал. Она надеялась, что он не слышал их разговора с Саншайн, потому что у нее не было для него объяснения.
И тут Алексис заметила, что голова Винсента упала на грудь.
Только не это. Снова.
— Винсент?
Нет ответа. Алексис постояла у кровати, а потом забрала бумаги из его расслабленных рук.
Некоторым вещам просто не суждено случиться.
Алексис сняла с жениха старомодные очки, выключила свет, собрала свою одежду и тихонько пошла к себе в комнату.
Не уходи! Да что такое с этой девушкой? А как же то, о чем они говорили? Как же лента? Могла бы хоть повязать ленту, если так не хочет оставаться.
Саншайн начала появляться перед Алексис, но передумала.
Она распознала облегчение на ее лице. Саншайн и сама не раз ощущала подобное. Поэтому позволила Алексис вернуться в свой номер, а сама погрузилась в размышления о том, что бы могло значить это облегчение.
Дилан потер живот и посмотрел на поднос с молоком и печеньем.
— Ммм… печенье сегодня пользуется популярностью.
Дилан не слышал, чтобы кто-нибудь входил. Блондинка, одетая в ретростиле, подошла к нему и взглянула на поднос. Он почувствовал себя виноватым оттого, что унес все печенье к себе.
— Попробуйте. Очень вкусно.
— Вы друг Алексис, так?
После всего, что было, мог ли он остаться ее другом?
— Да. Вы тоже?
— Мне нравится так думать.
— Вы приехали на свадьбу?
— Я здесь работаю. Видела, как вы репетировали с ней.
— Я шафер.
Девушка проницательно оглядела Дилана с ног до головы.
— Дорогой, я начинаю думать, что это не так.
На следующее утро Алексис проснулась рано, намереваясь еще раз попытать счастья с Винсентом. Вчера он устал. А сегодня должен быть в форме.
Но когда она вошла в его комнату, Винсент собирал вещи.
Она что, напугала его? Или испортила его мнение о ней тем, что хотела переспать с ним до свадьбы?
Винсент старше и консервативней, но разве он не вырос в эпоху свободной любви?
— Как тебя понимать?
— Алексис, это невозможно.
— Подожди! Мы можем все исправить. Прости, если я слишком грубо повела себя с тобой вчера.
— Нет, нет, нет, нет. — Он перестал собираться и поцеловал ее… в лоб. — Ты была великолепна. Я… отвлекся.
Больше было похоже на кому, промелькнуло у нее в голове.
— Тогда почему ты уезжаешь?
— Потому что я не могу так работать. Ни телефона, ни нормальной связи. Интернет медленный, факсы
