оживленных кварталов. Совсем неподходящий номер для человека, управляющего «Да Сильва Энтерпрайзиз» и множеством других перспективных концернов.
— Я нарочно снял его, — с некоторым смущением объяснил он.
Поймав в ее глазах немой вопрос, он пожал плечами.
— Я планировал украсть вас и не хотел, чтобы нас нашли. Решил, что здесь искать не будут.
Лейси села на кровать и раз или два тихонечко подпрыгнула.
— Вы серьезно?
— Никогда не был серьезней. — Он провел пальцами по волосам, нервно прошелся по комнате и остановился прямо перед ней. — Черт возьми, почему вы мне соврали о Денни?
— На самом деле я не соврала. Ну, не совсем соврала, — осторожно проговорила Лейси. — Так все думали. Потому что Нора и Денни хотели, чтобы все так думали. Дядя Уоррен считал, что меня опутал именно Денни.
— Но почему?
Лейси рассказала о Норе и Денни, о том, какое сопротивление семьи им пришлось пережить, пока они все не подготовили.
— Так что я своего рода добровольный помощник.
— Феррис-благодетельница, — сухо заметил Митч.
Лейси смущенно пожала плечами.
— Что-то вроде того.
— Но зачем меня-то понадобилось вводить в заблуждение?
— Для самозащиты. — Лейси покраснела.
— Не понимаю.
— Вы хотели меня. Вы не любили меня.
В темных глазах сверкнули искры.
— Откуда, черт возьми, вы это знаете?
— Вы говорили, что не хотите ни к кому привязываться. Говорили, что никогда не женитесь! Когда вы рассказывали о своем отце, вы сказали, что считаете безумием связывать себя, брать обязательства, и вы... вы...
— Наговорил кучу всяких глупостей, которых не следовало говорить.
Лейси прислонилась к изголовью кровати и покосилась на него.
— Разве это не правда?
Он прошелся по комнате.
— Правда. Или, вернее, это правда, когда говоришь ее человеку, на собственной шкуре не испытавшему бремя привязанности. — Митч презрительно скривил губы.
Лейси взволнованно наблюдала за ним, надеясь услышать, что она совсем другой человек, такой, который достоин привязанности. Самой признаться в любви — это одно, а вот услышать от него такое же признание...
Но даже если он скажет, что любит... что тогда?
— Я был не прав, — между тем решительно проговорил Митч. — Я не понимал. И боялся. Когда я думал об этом... ну, о своем отношении к жизни — а когда я встретил вас, я много думал и пришел к другому мнению. По-моему, в конечном счете отец был прав.
— Хотя это бывает связано с болью и страданием?
— Даже когда это приносит боль и страдания. — Голос его звучал так убежденно, будто он успел проверить свой вывод на себе.
Митч сделал еще один круг по комнате, кусая в волнении губы, потом повернулся и исподлобья взглянул на нее.
— Но, должен сказать, уже понимая это, я поступил вопреки своему пониманию.
— Что вы имеете в виду? — удивленно моргнула Лейси.
— Когда появились наши спасители, я сказал себе: «Вот и слава Богу». Пока длилось наше заключение, эта девушка была забавной, а теперь можно и забыть ее. — Лейси от его слов передернуло, впрочем, такую же гримасу сказанное вызвало и у него самого. — Даже тогда я лгал себе и в глубине души понимал, что лгу. Хотя что толку, если бы я и признался себе в самообмане? Я знал, как надо поступить, правильно поступить. Устраниться, не препятствовать вашему браку с Денни. — Он болезненно поморщился. — Вы сами могли убедиться — я попытался проявить благородство.
— Вы проявили... благородство?
— Попытался, — поправил ее Митч. — Но не мог забыть вас. В конце концов позвонил Уоррену и спросил, когда свадьба.
— И он не объяснил вам, что не я выхожу замуж за Денни?
— Нет, он ничего не сказал.
— Какой злой старый дурак! — Уж такого-то Лейси от дяди не ожидала.
— Он хотел, чтобы я страдал, — вздохнул Митч. — Даже сообщил мне, где будет свадьба, и предложил: «Почему бы вам не прийти?»
— Наверно, он просто хотел, чтобы вы сами во всем удостоверились, — предположила донельзя удивленная Лейси. Воистину с дядей Уорреном не соскучишься. Оскандалясь в роли разлучника, он теперь решил взять на себя роль свахи.
— Наверно, он хотел, чтобы я выставил себя дураком, — фыркнул Митч.
— Но он же не знал, что вы вздумаете вломиться в церковь и сорвать свадебную церемонию.
— Я и сам этого не знал. И не собирался приходить. Но в последнюю минуту не удержался. Не поверю, сказал я себе, пока не увижу собственными глазами. Мне как-то слишком уж смутно представлялось, что такое венчание. И когда священник стал говорить о вечности брачных уз, о единстве души и плоти... Потом спросил, кто может сказать... черт, я ведь знал, что такого единства у вас с Денни не будет.
— Вы спасали меня от себя самой? — полунасмешливо спросила Лейси.
— Нет, — Митч с сосредоточенным видом покачал головой. — Спасал вас для себя. Если бы вы... — Голос у него вдруг сел, лицо почти до неузнаваемости изменилось, потеряв всю свою самоуверенность. — Если бы вы согласились... — Темные его глаза встретились с ее зелеными. — Лейси, я люблю вас. Выходите за меня замуж!
Вот так оно и случилось — она услышала от Митча то, что хотела услышать.
Почему же тогда слова согласия застряли у нее в горле? Нет, не потому, что она не любит его. И не потому, что не готова навечно соединиться с ним. Она запнулась на мысли о Саре, которая тоже, должно быть, любила его. О Саре, которая носила его ребенка. Митч мог не любить ее, когда они вступили в связь. Возможно, он тогда еще не научился любить? Ведь только теперь он поверил в существование любви как таковой. Имеет ли Лейси право на него нового, преображенного, когда он больше нужен другой женщине?
Но пойдет ли он к Саре, если Лейси скажет «нет»?
— Феррис? — Брови сдвинуты, в глазах тревога и страстный вопрос.
— Я...
— Феррис? — В голосе смертная мука.
— Сара, — быстро проговорила она. — Что будет с Сарой?
— Сара? — угрюмо повторил он. — Вы имеете в виду Сару Денни? — Лицо его исказила гримаса. — Он рассказал вам о ней?
Лейси кивнула, удивленная тем, что он называет ее Сарой Денни. Получается, что Денни имеет больше прав на нее.
— Это была ошибка. — Митч угрюмо потер затылок. — Я не знал, что Денни уже встречается с ней, и тоже назначил свиданье. Мы познакомились у общего друга. — На скулах у Митча заиграл темный румянец. — Она из тех женщин, которые... кидаются на меня. Она была привлекательной. А я все-таки не монах. Она из породы искательниц любовных приключений. Явно неспособная к верности. Она сделала первый шаг. Я откликнулся. Денни застукал нас. Все это было очень неприятно. Я сказал ей, что мы расстаемся. Вот и все. Но он возненавидел меня, вбив себе в голову, что я нарочно увел ее у него. Но я не
