И при виде Сьерры, уставшей, измотанной, с этим, дурацким чемоданчиком в руке, он почувствовал ни с чем не сравнимое чувство облегчения. Правда, позднее он подосадовал сам на себя: ну в самом деле, что он, прожить без нее не сможет?
И все же дни шли за днями, и Доминик радовался, что Сьерра по-прежнему с ним.
Оказывается, у нее множество замечательных качеств, помимо таланта в постели.
О том, как сильно Сьерра привязана к сестре, Доминик знал давно, но теперь он видел, что она по- настоящему предана своим друзьям. Конечно, самым значительным ее поступком были деньги, подаренные Пэмми, тем более дело того стоило. Но Сьерра то и дело помогала близким ей людям в каких-то незначительных, но важных для них делах.
Однажды она понесла на работу совершенно безумного вида набивную утку, чтобы подарить Брендану, сыну Джиба и Хлои Уокер.
— У него день рождения? — поинтересовался Доминик.
Сьерра покачала головой.
— Нет. Просто Брендан обожает уток. А я вчера увидела вот эту и не смогла устоять.
В другой раз она принесла домой кулек с «печеньем судьбы» и вручила его Доминику.
— Это еще зачем? — в недоумении посмотрел на него Доминик.
— Ты же их так любишь, — пояснила Сьерра, — что всегда съедаешь мою долю.
Она была права. Доминик и вправду не мог перед ними устоять. Но никто раньше этого не замечал.
— Что ж, спасибо, — ответил он, и, поскольку Сьерра продолжала стоять рядом, выжидательно поглядывая на него, Доминик выбрал одно печенье, раскрыл бумажку и сунул содержимое в рот.
— И что же говорит тебе судьба? — спросила Сьерра.
— Меня интересует печенье, а не советы, — проговорил Доминик с набитым ртом.
— Все равно покажи, — продолжала настаивать Сьерра.
— «Не оглядывайся назад», — прочитал он вслух. Сьерра хихикнула в полном восторге:
— Такой совет как раз по мне!
Вот и это тоже нравилось Деминику в Сьерре: она не оглядывалась, не предавалась бесплодным размышлениям. Она наслаждалась сегодняшним днем и старалась, чтобы и все остальные получали от своей жизни столько же радости, как и она.
Как-то за завтраком Сьерра сообщила Доминику, что приедет домой поздно.
— Свидание горит? — полюбопытствовал Доминик, прежде чем успел остановиться и подумать.
Сьерра в изумлении моргнула, а потом затрясла головой.
— Я обещала Марии, что посижу с малышами. Они с Рисом хотят поехать куда-нибудь поужинать. Им так редко удается выкроить время для себя.
— Ну да, конечно, — пробормотал Доминик, чувствуя себя полным идиотом. Ему и в голову не приходило, как это хлопотно: быть родителями близнецов.
Хорошо, что она сегодня занимается малышами, говорил себе Доминик вернувшись домой. Много лет он прекрасно обходился без Сьерры. Обойдется и сейчас. Но то и дело у него мелькала мысль: а не позвонить ли ей?
— Может, привезти тебе что-нибудь на ужин? — спросил он, когда Сьерра взяла трубку.
— А у тебя есть время? — удивилась она.
— У меня есть аппетит, — грубовато заметил Доминик, — и я поел бы вместе с тобой.
— Ладно, когда ты так любезно меня об этом просишь, я просто не могу отказаться, — сказала Сьерра. Но она не так уж и сильно иронизировала, а скорее поддразнивала, и Доминику стало стыдно за свою несдержанность.
Он заехал в бирманский ресторанчик рядом с домом Риса, а добравшись до места, обнаружил, что Сьерра уже приготовила все для пикника в саду на заднем дворе.
После того как они поели, Сьерра улеглась в шезлонг и принялась раскачивать маленькую Лизи, сидевшую у нее на бедре. Девочка смеялась и гукала, и Сьерра тоже смеялась.
Она казалась такой счастливой, когда играла с Лизи, — просто воплощение материнства. Они терлись носами и снова смеялись. Потом Сьерра стала чмокать племянницу в мягкий животик, и та совсем зашлась от удовольствия.
Сьерра явно умела обращаться с детьми, и Доминик вдруг подумал: а не возникала ли у нее мысль, завести своих собственных?
Они ни разу не говорили о детях. Они вообще мало разговаривали.
Он подкатил мячик к Стивену, который сидел на полу и колотил по нему ложкой. Мальчишка стукнул ложкой по мячу, и тот откатился немного назад.
— Ух ты! Какой удар! Стивену точно прямой путь в бейсбол, — усмехнулась Сьерра.
Доминик тоже не смог удержаться от ухмылки.
— А то, как же. Все мужчины в семье Вулфов отличные игроки в бейсбол.
— И ты тоже? — Сьерра приподняла брови.
— Ну конечно, — немного задетый, отвечал Доминик. — В старших классах я был питчером в полуфинале чемпионата штата. Мы тогда выиграли, — добавил он и был несказанно польщен, увидев, что Сьерру впечатлили его слова.
— А в колледже? Ты играл?
— Нет. Времени не хватало. Я тогда уже начал работать на фирму, к тому же проходил курс по бухгалтерии и коммуникационным технологиям. Бейсбол — это ведь просто игра, и папа решил, что мне пора вырасти.
— Папе надо было заниматься собственными делами, — пробормотала Сьерра.
Эта предательская мысль частенько мелькала и у Доминика, но он ни разу не высказал ее вслух.
— Отец построил эту фирму своими, потом и кровью. Работал как черт. И мы тоже вложили в нее силы и душу.
— Я и не хотела сказать, что ваши труды того не стоили, — мягко заметила Сьерра. — Просто жалко, что ты не мог играть в бейсбол тогда, когда тебе этого хотелось.
— Нам не всегда удается получить желаемое, — грубовато проговорил Доминик.
— Не всегда, — согласилась Сьерра, покачивая Лизи. — Только ведь сначала надо решить, стоит ли за это бороться.
Ее слова, словно впечатались в сознание Доминика. Они звучали у него в голове весь остаток вечера и еще много дней спустя. Раньше он четко знал, чего хочет: заниматься своим делом, и чтобы родители не докучали ему своей опекой, и чтобы жена знала свое место — а ее место было в его постели. Но чем больше времени он проводил со Сьеррой, тем меньше уверенности у него оставалось.
Доминику нравилось ее присутствие — в постели, или вне ее. Ему нравилось приходить вечером домой и ужинать вместе, а иногда даже готовить для Сьерры. Ему нравилось присматривать вместе с ней за детьми Марии и Риса.
После того как они поели, он мог вернуться домой. Но не вернулся. По телевизору шел матч — играли «Янки», — и Доминик даже начал его смотреть, пока Сьерра грела бутылочки со смесью и готовила близнецов ко сну. Но потом Сьерра возникла рядом, вручив ему Стивена и бутылочку, и велела покормить его.
— Что? Я? — Доминик испытал чувство, весьма близкое к панике, и попытался отдать малыша обратно Сьерре.
Но та решительно покачала головой.
— У меня всего две руки, и я собираюсь покормить Лизи. Расслабься. Ты же его дядя, и он тебя любит.
Доминик мало, что смыслил в любви. Он даже не был особенно уверен, что верит в любовь. Но как не растаять при виде беспомощного малыша? Доминик погладил согнутым пальцем щечку Стивена, потом поднял взгляд и совсем смутился, увидев, что Сьерра наблюдает за ним.
Но она улыбнулась. Это была теплая улыбка. Нежная. Доверительная. Такой же мягкий, умиротворенный взгляд был у нее после того, как они занимались любовью. Словно у них была общая тайна. Доминик попытался ожесточить свое сердце, изгнать из него подобные сантименты. Чувства — это не
