частного аукциона оказался «пустышкой»?
— Да бог с ним, с «лотом», два дня — коту под хвост. — Бездомный свернулся калачиком на скамейке, тихонечко укладывая различные части своего тела. Я отвернулась и уперлась взглядом в стенку кабинки, покрытую граффити, унылыми и странно волнующими. — Мне потребовался целый день, чтобы разыскать коллекционера, который распродавал часть своей коллекции, и еще день, чтобы убедить его позволить мне взглянуть на нее перед тем, как ее получат участники аукциона. Меня просто тошнит от потери времени, Клэр. У мамы Пэйна нет двух лишних дней, чтобы вот так их тратить.
— Ты должна была проверить, — утешала она, подавив еще одно хихиканье.
Я вздохнула про себя и по этому поводу тоже. За время, пока меня не было, Пэйн ни разу не дал о себе знать, даже не поинтересовался, как я, по телефону. Мне казалось, что он просто потерял интерес ко мне лично — хотя даже я понимала, что это нелепо. Я знаю этого человека всего три дня. У нас не было времени, чтобы установить эмоциональные отношения.
Но все же я провела последние дни, думая о Пэйне. Из-за того, что его не было рядом, у меня было чувство, будто я потеряла часть себя, и я в основном проводила время в распутных эротических грезах о человеке, которого я едва знала.
— Что-то еще? — спросила Клэр, и ее слова потерялись в визге.
Я мрачно ткнула возврат монеты.
— Ничего. Я буду к ужину. Передай от меня привет Финну. И если Пэйн позвонит… — я замолчала, злясь на себя за то, что позволила прорваться наружу глубоко скрытым желаниям. Он мне не потенциальный муж. Он даже не мой парень. Он клиент, человек, который не верит в важность эмоциональных уз.
И я начинаю думать, что близка к тому, чтобы в него влюбиться.
— Что ему сказать?
— Ничего. Увидимся через несколько часов.
Всю дорогу домой я спорила с собой, пока не усталость не взяла свое, и я почла разумным заткнуться. Последние несколько ночей я почти не спала — без сомнений, это сказалось на моей психике.
— Мда, все плохо, — сказала я себе несколько часов спустя, волоча по перрону сумку на колесиках. — Я так одержима этим мужчиной, что начинаю видеть его повсюду. Да еще и в килте.
— Сэм, — поприветствовало меня Пэйноподобное видение в килте, перехватывая ручку моего багажа. Должно быть, оно заметило мое замешательство и потому добавило, — Клэр сказала мне, что ты вернешься сегодня вечером. Думаю, тот факт, что ты не позвонила и не сообщила, что нашла статую, означает, что твой визит в Глазго был неудачным?
Я уставилась на него, всецело ошеломленная — спасибо бессонным ночам. Он замолчал и поднял бровь.
— Что-то не так?
— Нет. Да. Возможно. Это зависит от ответа на вопрос, почему ты здесь? И почему на тебе килт?
Он проигнорировал оба вопроса и мягко провел большим пальцем под моим левым глазом.
— У тебя темные круги под глазами.
— Я знаю. Это потому что благодаря тебе я плохо спала последнюю пару ночей.
— Благодаря мне? — Он нахмурился, затем взял меня за локоть и подтолкнул к главным дверям. — Я ни коим образом не надоедал тебе последние сорок восемь часов. Чем я могу быть виноват?
— Тем, что ни коим образом не надоедал мне последние сорок восемь часов.
— Бессмыслица полная, — возразил Пэйн.
Я остановилась у дверей и отошла в сторону, чтобы вырваться из потока народа.
— Вовсе нет. Пэйн, три дня назад мы познакомились. Ты сказал, что хочешь переспать со мной. Я, вопреки своим убеждениям, согласилась на это. Просто потому, что хотела доказать тебе, что секс без эмоциональных обязательств ничего не стоит.
— Ты согласилась переспать со мной, потому что хочешь меня, — сказал он, и его красивые глаза заблестели.
— Это тоже. Дело в том, что ты поднял столько шумихи вокруг этой темы — в смысле, переспать, а сам — в кусты!
Он нахмурился, его брови сошлись черной полосой над глазами.
— У тебя был трудный день. Ты три раза зевала по дороге от Дунстанской пустоши. Очевидно, что ты была не в состоянии по достоинству оценить мою сексуальную технику.
— Иными словами, — я ткнула его в грудь — Ты струсил.
— Не смеши, — сказал он, снова хватая мой локоть и подталкивая по тротуару в сторону парковки. — Я был внимателен. Просто за прошедшие два дня ты, кажется, все абсолютно неправильно истолковала.
— Учитывая, что ты ни разу мне не позвонил, чтобы узнать, как я там, в Глазго, думаю, разумно предположить, что ты избегал меня, потому что пожалел, что сделал столь поспешное заявление касательно своей личной жизни.
— Или я просто позволил тебе делать свою работу, в то время как сам был занят с ШУООС, — сказал Пэйн, открывая багажник машины и бросая туда мой чемодан.
Я стояла, позволив ему разблокировать и открыть для меня пассажирскую дверь.
— ШУООС?
— Шотландское Управление Охраны Окружающей Среды. Они утверждали, что часть моей земли загрязнена отходами с плавильного завода, и я должен был встретиться с официальными лицами, чтобы лишний раз доказывать, что это не так. Я сомневаюсь, что у тебя большой опыт знакомства с шотландским государственным бюрократизмом, но он так же неприятен, как его канадская версия.
— Ох. Мне очень жаль. — Я начала покусывать нижнюю губу. — Как все прошло?
Его лицо озарилось мимолетной усмешкой, прежде чем он завел машину и выехал со стоянки.
— Химический анализ почвы и грунтовых вод показал, что загрязнений нет, как я и твердил последние шесть лет.
— Хорошо.
— Я потратил чертову уйму времени на это. Я планировал погуглить в сети последние новости о статуэтке, но погряз в бюрократических тонкостях.
— Не страшно. Клэр и Финн работали над этим, пока меня не было.
Он посмотрел на меня перед тем, как влиться в движение.
— Почему ты плохо спала?
Я задумалась, говорить ему или нет. Я могла бы выставить себя дурой, показав ревность и собственничество, в то время как между нами не существовало никаких отношений, чтобы ревновать или считать его своей собственностью, но желание защитить мое нежное «я» было достаточно сильным. В конце концов, я решила сказать правду, потому что… ну, просто потому, что я подумала, насколько это может быть для него важно.
— Время, когда я не предавалась невероятным эротическим фантазиям о тебе, я, главным образом, проводила, ворочаясь и размышляя о том, что ты делаешь, почему мне не звонишь и не сожалеешь ли о предложении, которое сделал.
— Ты мне тоже не звонила, — сказал он, выбрав из моего неловкого признания именно то, что, как я и сама знала, было наименее убедительным.
— Я звонила. Ты не ответил. И я… э-э… не оставила сообщения на голосовой почте.
— Почему? — спросил он, стреляя в меня еще одним быстрым взглядом.
Я отвернулась к окну, глядя на пролетающие мимо огни города. Было больно признаваться, насколько сильно я тосковала без него эти два дня.
— Мне нечего было тебе сообщить. Я просто хотела поговорить с тобой.
— Ну, теперь я здесь, — сказал он, останавливаясь, пока пожилая пара пересекала улицу.
— Да, и это довольно любопытно. Клэр знает, что есть замечательный автобус, который идет от станции и останавливается меньше чем за квартал от нашего дома. У меня бывало значительно больше багажа, чем сейчас. Так почему она послала тебя за мной?
Его брови сошлись в прямую линию.
