— Это — курьер. О господи, мы уже делали это!
— Мы делали что? — Магда звучала смущенно.
— Это, мы делали это! Это было во сне утром.
Бормотание разговора было слышно в телефоне мгновение, прежде чем Магда открыла микрофон и сказала: — Милый, ты не спустишься в подвал и не прихватишь для меня бутылку оливкового масла? Итальянского. У Пии кризис и это может занять несколько минут.
Я услышала, как Рей сказал что-то, когда ушел исполнять приказ Магды.
— У меня нет кризиса, — прошипела я, разглядывая мужчину на своем крыльце. — Я просто столкнулась с курьером, это — все. Просто пришел вампир, чтобы сделать Бог знает что со мной.
— Между прочим, Рей посылает свою любовь и говорит, он надеется, что твой кризис не серьезный, — сказала она в сторону, прежде чем продолжить. — Как ты узнала, что мужчина — курьер? Может быть он кто-то еще. Возможно он представитель другой религии. Или может он пытается продать печенье девочек-скаутов.
Я снова вгляделась в незнакомца, когда он поднял руку чтобы постучать.
— Он около шести футов ростом и носит очень нестандартную черную спортивную куртку с соответствующими брюками, алую рубашку, которая выглядит, как сделанная из сырцового шелка и ботинки, что вероятно стоят больше, чем моя машина.
— Это может быть любой, — настаивала Магда, звук нарезки сопровождал ее слова.
— И мягкая фетровая шляпа, надвинутая, чтобы защитить лицо от солнца. Я проходила все это во сне! Хотя тот курьер во сне оказался Андреасом, а этот парень определенно не брат Кристоффа.
На мгновение последовало молчание.
— ОК, это описание действительно звучит как сама-знаешь-кто.
— Вампир.
— Да. Рей, мой восхитительный херувим, это действительно бутылка оливкового масла, но греческого, не итальянского и я не буду класть греческое оливковое масло в спагетти. Ты не возражаешь…Спасибо, любимый. Ммаф. — Магда замолчала на мгновение, так что слабые звуки удаляющихся шагов были слышны даже по телефону. — Хорошо, он снова ушел. Пия, ты оказалась перед необходимостью впустить вампа.
— Не хочу, — упрямо сказала я, поворачиваясь спиной к окну, подозрительно пристально глядя на спальню. Я очень хорошо понимала, что Кристофф не собирается выходить оттуда, как было во сне, но не могла запретить себе смотреть. — Моя жизнь действительно теперь идет хорошо. Как будто. Отчасти. О, черт, это кошмар, но она будет только хуже из-за сложностей с Моравским Советом или независимо от того, как эти вампы называют себя.
— Из того, что я помню о них, у тебя не будет выбора. Они кажется несколько настойчивые.
Стук в мою переднюю дверь, стал еще громче. Очевидно, курьер стал уставать от ожидания.
— Меня это не волнует. Я должна избавиться от этого парня. Что не нравиться вампам? Чеснок и святая вода? У меня вообще нет последней, но есть чесночный хлеб. Ты думаешь, это сработает?
— Пия, милая… — Голос Магды имел оттенок расстройства, когда я промаршировала на кухню и рылась в сумке до тех пор, пока не нашла буханку чесночного хлеба. — Я действительно не думаю претворяться, что ни один из этих ответов существует.
Вамп на моем пороге прекратил стучать и теперь напрямую колотил в дверь.
— Пожелай мне удачи, — сказала я, положив телефон, чтобы снять обертку на чесночном хлебе. Я замахнулась им как дубинкой, когда распахнула дверь.
Голос Магды был слабым, но слышимым из телефона.
— Пия? Пия? Как ты…О, она иногда так неразумна…
— У меня есть чеснок, и я не побоюсь им воспользоваться! — Закричала я на вампира, тряся хлебом у его лица.
Он мгновение смотрел на него; потом его взор переместился на меня, со взглядом совершенного недоверия на лице.
— Хлеб? — Спросил он, бархатным голосом с каким-то европейским акцентом.
— В нем есть чеснок на этом, — сказала я, протягивая открытую буханку, чтобы показать ему крошечные кусочки толченого чеснока в масле. — Так что просто держитесь подальше!
Он потянулся и коснувшись чесночного масла, облизал кончики пальцев.
— Очень вкусно.
— Вы не…Чеснок не ядовит для вас? — Сказала я захваченная врасплох.
Он на мгновение прикрыл глаза, с мученическим выражением лица.
— Нет, это ошибка созданная смертными. Я так полагаю, вы Пия Томасон? А я…
— Нет, вы не должны, — сказала я, в отчаянии оглядываясь вокруг, когда он начал входить в дом. Я схватила религиозный бюллетень и толкнула к нему.
Он не отступил или завопил или убежал безумно далеко от изображения чего-то религиозного. Он просто взял его и послал мне многострадальный взгляд.
— Сторожевая башня?
Я свалилась около двери.
— Я должна была знать, что это не сработает — Кристофф потащил меня в церковь, чтобы жениться, в конце концов — но это была единственная вещь, которую я знала.
Он взял у меня чесночный хлеб и положил его и бюллетень на стол рядом с дверью.
— Пия Томасон, я здесь по указанию Моравского Совета. Как вы без сомнения знаете, вам было приказано появиться перед советом для ответа на вопросы, что возникли со времени событий в июне этого года. Из соображений безопасности и комфорта, я буду сопровождать вас в Вену, и мне разрешено удовлетворить любые разумные финансовые потребности, которые путешествие наложит на вас. Самолет вылетает через четыре часа. Я, верно, предположил, что вы еще не собрались для поездки?
Я подняла сотовый и сказала в него: — Это — курьер, разумеется, и он невосприимчив одинаково к чесноку и предметам культа. Он хочет, чтобы я отправилась в Вену.
— Я слышала. Мы можем приглядеть для тебя за домом, если хочешь…
— В этом не будет необходимости. Я позвоню тебе позже. — Я отложила телефон и обратилась к вампиру. Как и другие мужчины его вида, он был бы как дома на подиуме модного показа. Я задавалась вопросом, было ли какое-то правило, что все вампиры должны быть, умереть не встать, какими сексуальными. — Я сказала совету, когда они прислали мне электронную почту, сообщающую о вашем приезде, что не намерена позволять им применить любой вид грубого обращения со мной. Кристиан Данте является главой совета, не так ли?
Вампир склонил голову соглашаясь.
— Да, он исполнительный директор.
— Он был там, в Исландии, когда все эта ерунда произошла. Хорошо, он был там во время большей части этого. Я рассказала ему тогда все что знала, поэтому мне нечего добавить к сказанному любому совету.
— Вы Полуночная Зоря в Братстве…
— Я — нет, — сказала я, удерживая руку, чтобы остановить его.
Он многозначительно посмотрел на лунный камень, очаровывая, висевший на моем запястье.
— Больше нет, — сказала я, опуская руку. — Я бросила обязанности Зори. Если бы был кто-то еще, кому можно было отдать камень, я сделала бы это, но здесь нет никакой группы Братства, которой я была бы глубоко признательна, если хотите знать правду. Поэтому вы можете, лишь, возвратится к своему драгоценному совету и сообщить им то, что я сказала — нет.
Он замолчал на мгновение, его темные глаза оценили меня в манере, что заставила меня очень встревожиться. Мысленно я пробежала по всем коло-образным предметам могущим быть в доме.
— Я должен сказать, что мне приказали доставить вас к совету, не учитывая ваши пожелания.
Я подняла подбородок, сравнивая его напряженный взор с тем, что я надеялась не показывал страха, который внезапно прокатился по моему животу.
— Это что — угроза?
— Нет. Просто констатация факта. Мне приказали привезти вас на совет, и я так и сделаю.
