Крадущийся вампир, затаившийся клык

Я вкратце объяснила, как мы нашли его.

— Но все в порядке; ты не должен волноваться, что Алек будет злиться, что мы стащили его — он знает, что он у меня.

Его брови поднялись еще выше.

— Он знает?

— Да. Фактически он сказал, что я найду его интересным чтивом и предложил, чтобы я убедила тебя перевести его для меня. — Перекатив свой стул ближе к нему я открыла дневник на первой странице, указывая на слово, которое узнала. — Тут упоминаешься ты.

Он застыл на мгновение, его мускулы напряглись и сжались, как если бы он собирался набросится на это.

Я с удивлением поглядела на него.

— Ты не должен читать его, если чувствуешь себя жутко от чтения мыслей твоего друга о тебе. По крайней мере, полагаю это то, о чем он говорит здесь. Он встречал тебя, когда вы ребята оба преследовали жнецов?

— Да, — сказал он, но это было запоздалое объяснение. Он с минуту смотрел вниз на журнал с одеревеневшим выражением лица; потом оно медленно переплавилось в рассеянный ужас.

— О чем тут сказано? — Спросила я, вглядываясь поверх его плеча в текст. — Я не читаю на латыни. Это что-то ужасное?

Эмоции затопили меня, густые и жаркие, внезапной вспышкой, которая сказала мне, что он пытался сдержать их под контролем, гнев прогнал страх, сопровождаемый глубокой, темной яростью, от которой его пальцы сжались вокруг книги.

— Кристофф? В чем дело? — Спросила я, моя кожа пошла мурашками от ужасных эмоций взбаламученных внутри него. — Милый Боженька, о чем здесь говорится?

— Он был там, — удалось сказать ему, его акцент стал более явным.

— Кто там был? Алек? Где был?

Он, хлопнув, закрыл дневник, забывая о его возрасте и хрупком состоянии. Я вздрогнула, когда его суставы побелели он попытки осмыслить эмоции, что рвались из него как лава, сжигая и иссушая все на своем пути, когда пролились наружу.

— Он был там вначале. В моем начале.

— При твоем рождении? Он старый друг твоей семьи? — Спросила я, припоминая, как он говорил, что Алек был где-то приблизительно на восемьдесят лет старше Кристоффа.

— Нет. — Его челюсть была напряжена несколько секунд.

— Тогда как…?

Его глаза встретились с моими, и я сдержала себя, чтобы не вздрогнуть, такими убитыми они были. Они были бледными, как айсберг по сравнению со снегом, а глубокая ярость в них лишила мои легкие дыхания.

— Он был там при моем перерождении.

— Ох. — Во мне расцвело озарение. — Он тоже был там, когда вампир превратил тебя в одного из них? Тогда, он, должно быть, знал его.

— Он знал его. — Лицо Кристоффа на мгновение скривилось в мучительной усмешке. — Он знал его, потому что это был он. Алек — тот, кто обратил меня, Пия. Мой старый друг.

Последнее слово было выплюнуто со злобой, что оставила меня смотрящей с ужасом.

— Алек? Ты не можешь быть серьезен…

Он вскочил на ноги, выдохнув рычание, когда впился взглядом в журнал за мгновение до того как пихнуть его мне.

— Убери эту проклятую штуку.

Наспех, я запихала его в свою сумочку, следуя за Кристоффом, когда он направился прочь, не обращая внимания на солнечный свет и то, что он бы сделал с ним, если бы попал на открытое лицо.

— Кристофф, подожди минутку! Что на счет Магды и Реймонда? Бу.

Он не остановился; он просто перебежал через дорогу, почти изнуряя себя в процессе.

Я махнула, извиняясь рассерженному водителю, который проклинал его, когда я бросилась вослед, сбитая с толку, взволнованная и очень, очень разгневанная на Алека.

Этот ублюдок знал, что делал, когда сказал мне, чтобы Кристофф перевел дневник. Он знал, какой эффект это произведет. Я сделала несколько мысленных обещаний продемонстрировать Алеку ярость обозленной Возлюбленной, когда следовала за Кристоффом в небольшое, квадратное здание, стоявшее за штаб-квартирой Братства.

Это явно был своего рода склад для бумажной продукции, огромные поддоны с обернутыми пластиком кипами бумаги усеивали вокруг почти пустое здание. Я неслась за Кристоффом, чьи длинные ноги поглощали расстояние, и наконец, поймала его за руку. Он не стряхнул мои пальцы, но не один из его пальцев не погладил мои, как они обычно делали.

— Где он? — Проревел Кристофф, его голос отозвался гротескной пародией на обычные бархатные, успокаивающие тоны.

Андреас и Ровен сидели на корточках, вглядываясь в квадратную дыру в полу, решетка лежала между ними. Это был, по-видимому, своего рода коллектор или электрическая система к внутренностям здания. Они оба глазели с удивлением, в то время как замирало последнее эхо.

— Я говорил тебе, что мы дадим тебе знать, как только будем уверены, что путь безопасен, — сказал Андреас, вставая на ноги. — Алек только что пошел проверить, что все чисто до того как мы начнем.

— Алек не сделает ничего вроде этого, — сказал Кристофф, сердитым голосом.

Ровен на мгновение скривил губы, поглядывая на обоих братьев.

— Что случилось?

— Алек дал мне почитать его дневник жнеца. Кристофф сказал, что оказывается Алек — тот, кто сделал из него вампира, — быстро сказала я, потянув Кристоффа за руку. — Привет, помнишь меня? Я женщина, что спасла твою душу. Прекрати думать, оторвать Алеку голову. Вероятно, есть причина, почему он сделал, то, что сделал.

Есть причина, ответил он, и на мгновение мрачное отчаяние наполнило его. Он быстро вытолкнул меня из своего разума.

Оба мужчины уставились на меня, как будто я превратилась в особенно невероятный сорт кумквата[33].

— Это сделал Алек? — Наконец сказал Ровен, качая головой. — Ты должно быть неправильно прочитал. Позволь мне посмотреть дневник.

Я начала открывать сумочку, но Кристофф схватил меня за руку.

— Нет, — огрызнулся он. — Я не прочитал неправильно. Алек был там. Он несет ответственность за это.

— Даже если и несет, теперь ты ничего не сможешь сделать с этим, — сказала я, с мыслью что на все была куча причин. — Да, это было мерзко и да, у тебя есть право иметь с ним из-за этого некоторые проблемы, но сейчас это на самом деле не имеет отношения к делам, не так ли? Что прошло, то прошло. Это вроде как не собирается повредить нам в любом случае. Кроме того, мы должны зажарить большущую рыбину.

Двое мужчин смотрели на Кристоффа, ни один из них не сказал ничего, пока он боролся со своими эмоциями.

Бу, я знаю, это ранит. Я знаю, ты чувствуешь себя преданным. Но ей-богу, сейчас не время злиться из-за него. Нам нужна единодушная сила, если мы собираемся схватить Фредерика. Кроме того. Я подтолкнула его руку. Возможно, это его способ искупить полностью это дело.

Взор Кристоффа, сосредоточенный на черной дыре перед нами, повернулся, встретившись с моим. Его глаза были все еще далеко слишком светлыми для моего счастья.

— Он не искупает, Возлюбленная. Он нападает. И я не позволю ему победить. Слишком многое под угрозой.

Он не говоря не слова, спрыгнул в дыру.