Гисукэ позвонил Сугимото в Асия и сообщил, что Мияяма полностью поддерживает выдвижение его кандидатуры. Тот ответил что в таком случае с радостью принимает предложение, даёт согласие баллотироваться и сердечно благодарит Гусэко за хлопоты. Голос старика звучал чрезвычайно бодро.
Гисукэ поспешил связать с Кумотори, чтобы поставить в известность о происходящем Ёситоси Тадокоро 'Настоятель' выразил по этому поводу своё полное одобрение и обещал всяческую поддержку со стороны провинциального комитета. По его интонации было понятно, что Мияяма уже сообщил ему новость.
Последний звонок был на квартиру Мияямы. Гисукэ, внутренне ликуя, доложил своему врагу, что Сугимото-сан согласен. Мияяма оказался на высоте: сказал, что это необыкновенная удача, что кандидатуру Сугимото поддерживает вся партия, а он сам обязательно съездит к нему в Асия, только несколько позже, так как сейчас ему придётся заниматься подготовкой встречи будущего мэра с гражданами Мизуо, и будет благодарен Гисукэ, если тот пока что поприветствует старика от его имени, а кроме всего прочего он, Мияяма, высоко ценит проделанную Гисукэ работу… Нечего и говорить, что в голосе его слышались нотки неподдельной радости.
Гисукэ решил, что одержал полную победу. Он прекрасно понимал, что 'неподдельная радость' была поддельной, но это уже не имело значения. Затея удалась. Мияяма сдался. Придётся ему повременить со своими честолюбивыми планами.
Да, сейчас этому выскочке ой как тошно! Гисукэ отчётливо представил себе кислое лицо Мияямы. Небось заливает горе вином. Ничего, перебьётся, так ему и надо!..
Пожалуй, никогда ещё Гисукэ не чувствовал такого подъёма. Если Сугимото станет мэром, его покровительство Гисукэ обеспечено: старику присуще чувство благодарности, и он не забудет того, кто способствовал его избранию. А его поддержка даёт шанс занять ведущее положение в партии.
Безусловно, Синдзиро Мияяма не примирится со своим поражением. Если уж ему не удастся стать мэром сейчас, то он приложит все усилия, чтобы на следующий срок избрали его. И первое, что он сделает, это окажет всестороннюю поддержку Сугимото, пока тот будет править городом. Расчёт точный: Сугимото, из чувства благодарности постарается поспособствовать тому, чтобы его преемником стал Мияяма. Короче говоря, тактика, приводящая Сугимото к добровольному отказу от выдвижения своей кандидатуры на следующих выборах.
Однако у Мияямы своя тактика, а у него, Гисукэ Канэзаки, — своя. Он постарается уговорить Сугимото остаться на посту мэра ещё на один срок. Сугимото, конечно, старик, но исключительно бодрый. Со здоровьем у него всё в порядке. А уж работать он умеет и любит. И вообще — что такое один срок? Как правило, этого времени хватает только на то, чтобы как следует вникнуть в дело, разобраться во всех планах и проектах. По-настоящему проявить себя, воплотить в жизнь задуманное можно лишь через несколько лет, то есть оставшись на своём посту ещё на один срок. Сугимото — человек деятельный, предприимчивый, целеустремлённый, не в его характере бросать начатое на полдороге. Даже и представить себе невозможно, что он, чьи деловые качества ранее снискали всеобщее уважение и восхищение, сейчас, на склоне лет, замарает свою честь.
Итак, задача Гисукэ — всеми силами препятствовать замыслам Мияямы, не давать ему развернуться. Пусть занервничает, начнёт торопиться, делать ошибки. А там посмотрим — кто кого.
Радость так и распирала Гисукэ. Ему хотелось петь и плясать.
Гисукэ приказал Гэнзо Дои начать в газете кампанию в поддержку кандидатуры Сугимото. Он сам с необычайным тщанием и рвением написал редакционную статью, где приветствовал выдвижение 'одного из крупнейших деятелей региона' на пост мэра.
Когда Гисукэ первый раз сообщил об этой новости Гэнзо, тот вытаращил глаза:
— Мне и в голову прийти не могло, что вы такое удумали.
Конечно, ему не могло прийти в голову — ведь Гисукэ совершенно сознательно скрыл от него свою поездку в Асия и всё с ней связанное.
— Видишь ли, у меня не было уверенности, что мои хлопоты увенчаются успехом, потому и молчал до поры. Ты же знаешь, я человек самолюбивый: если бы всё сорвалось, мне было бы крайне неприятно…
Казалось, Гэнзо никак не прореагировал, что его игнорировали.
— Да, не знал я, — произнёс Гэнзо, как всегда, бесцветным голосом. — А вы, господин директор, здорово всё провернули… И что же, Мияяма согласился?
— Согласился. Не посмел возражать, ведь Сугимото его благодетель.
— Вот оно что… И как только вам, господин директор, пришла в голову такая великолепная идея… — На толстых губах Гэнзо мелькнула тень улыбки.
И началась обычная в таких случаях работа. Гэнзо бегал по городу, беседовал с деятелями крупного и среднего масштаба, писал статьи, короче говоря, усиленно пропагандировал кандидатуру Мицухико Сугимото.
Ежедневные газеты, конечно, тоже дали сообщения на эту тему, но пальма первенства в предвыборной кампании принадлежала 'Минчи'. Практически каждый номер был посвящён новому кандидату в мэры и тем событиям, которые развернулись в связи с его выдвижением на этот пост. Не преминули дать статью об 'активной роли директора издательства Гисукэ Канэзаки'. Описание его поездки в Асия и пересказ беседы, состоявшейся между Канэзаки и Сугимото, заняли всю вторую страницу и по скрупулёзной точности походили на стенографический отчёт. Несмотря на то что по сравнению с ежедневными газетами еженедельная 'Минчи' порой опаздывала в публикации новостей, по полноте освещения материала она сейчас, как, впрочем, и всегда, лидировала, и все статьи, посвящённые Мицухико Сугимото, вызвали большой отклик у читателей.
Гисукэ Канэзаки и присниться не могло, что пройдёт не так уж много дней и всё перевернётся, предвещая его фиаско.
Меж тем обычная жизнь шла своим чередом. Магазин сантехнического оборудования, неожиданно быстро доставил Канэзаки заказанную им полистироловую ванну. Она по всем параметрам точно соответствовала желанию заказчика. В последнее время уже стали появляться ванны с глубоким дном, соответствующие привычкам японцев.
На переоборудование обветшалой бани пришлось потратиться. Хозяин магазина сказал, что придётся менять всё, начиная с кафельного пола. Обойдётся это в сто пятьдесят тысяч иен. Гисукэ согласился со сметой и дал распоряжение начать работы.
Ему очень понравились и форма и нежно-розовый цвет ванны. Ясуко попробовала взбунтоваться. Взглянув на ванну, она скривила губы и сказала, что это сооружение напоминает гроб, а узнав, какие предстоят расходы, и вовсе надулась.
Однако на сей раз ей не удалось одержать верх над мужем. Не считаясь с её недовольством, Гисукэ велел продолжать переоборудование. Рабочие трудились два дня: снимали кафель, устанавливали краны, потом заново покрывали всё кафелем. Работа оказалась трудоёмкой. Наконец новая ванна встала на отведённое ей место и приготовилась принять первого купальщика.
Таковым, естественно, оказался Гисукэ. Ясуко в знак протеста вместе с прислугой отправилась в общественную баню. Ну что ж, пусть покуражится, пока не привыкнет. Честно говоря, Гисукэ самому было немного не по себе, когда он в первый раз перешагнул высокий борт. Впрочем, это чувство скоро прошло. Он с наслаждением погрузился в воду по самые плечи и полностью вытянул ноги. Ванны в отелях, сделанные точно по европейскому образцу, были менее удобными.
Если женщины не пожелают тут купаться, он в накладе не останется — станет единоличным хозяином этого чуда. Как хорошо вот так лежать вытянувшись, никакого сравнения с деревянной коробкой! А прикосновение к гладкому пластику и нежно-розовый цвет необыкновенно приятны. И вообще, всё как в квартире Кацуко. Кажется, стоит позвать, и Кацуко возникнет прямо тут, в воде, рядом с ним. Он даже непроизвольно отодвинулся, словно освобождая место для прекрасного нагого тела своей возлюбленной. Кто знает, может быть, это и есть трансцендентное единение…
Кацуко ещё не вернулась из Токио. Её соседка сказала, что она уехала на месяц, значит, ждать остаётся ещё две недели. А за те две недели, что уже миновали, произошли важные события. Он отлично поработал, был собран, сосредоточен, не отвлекался, потому что не рвался в Намицу. Будь Кацуко дома, он
