называла Идохару папочкой.
— Нет, просто гляжу. — Идохара обратил внимание на витрину магазина электротоваров, занимавшего солидную площадь на первом этаже. Лишь одна она была освещена, создавая светлое пятно на тёмном фоне огромного фасада здания.
Идохара обнял молодую актрису за плечи и пошёл прочь.
— Кстати, ты по-прежнему встречаешься с владелицей «Аллилуйи»? — спросил он.
— Конечно, — сразу же ответила Кинуко. — На следующий день после того, как мы приехали из Европы, я преподнесла Фукусиме подарки. Она была очень рада. Между прочим, цены в её магазине страшно высокие. Такие же вещи, как я ей привезла, там стоят раз в пять дороже.
Салон «Аллилуйя», о котором шла речь, находился в районе Аояма и торговал дамскими заграничными товарами. Кинуко была в нём постоянной покупательницей и, несмотря на разницу в возрасте, близко подружилась с владелицей «Аллилуйи».
— Как идёт в нём торговля? — спросил Идохара.
— Похоже, магазин процветает.
— Многие, должно быть, приходят по рекомендации покровителя хозяйки?
— Верно, половина. Фукусима много раз говорила мне, что хотела бы расширить дело, но для этого надо перевести магазин в более подходящее место.
— Фукусима каждый день бывает в магазине?
— Нет, два дня в неделю она проводит дома.
— Это, когда её посещает вице-министр?
— Наверно.
— Давай-ка заглянем в этот салон, что-нибудь для тебя купим.
— Правда? Вот удивительно — столько раз я вас приглашала и вы отказывались, а теперь вдруг сами предлагаете.
— Удобно ли, если ты придёшь туда вместе с мужчиной?
— Вполне. Фукусима будет только рада. Она давно хотела с вами познакомиться, да и не пустыми ведь мы оттуда уйдём — что-нибудь купим.
— Тогда пошли.
— Я только позвоню. Вдруг у неё на сегодня назначена встреча с вице-министром.
Пока Кинуко звонила по телефону, Идохара на глаз прикинул площадь, которую занимал магазин электротоваров в здании Восточной сталелитейной. Он также постарался припомнить фотографию парламентского заместителя министра торговли и промышленности, которая довольно часто мелькала па страницах газет, посвящённых политическим событиям. «Должно быть, ему нравится, когда его величают вице-министром», — подумал Идохара.
САЛОН, КОТОРОМУ ПОКРОВИТЕЛЬСТВУЕТ ВИЦЕ-МИНИСТР
— Хозяйка «Аллилуйи» на месте, она нас ждёт, — сказала Кинуко, выходя из телефонной будки.
Идохара остановил такси, и они поехали в салон.
— Что вы позволите мне купить? — Кинуко положила свою ладонь на руку Идохары.
— Всё, что тебе понравится, — улыбнулся Идохара.
— Спасибо, мне там нравится так много вещей.
— Ты бываешь у Фукусимы дома? — как бы между прочим спросил Идохара.
— Да. Как раз накануне мы с ней проболтали до трёх ночи. Салон ведь закрывается в двенадцать. Потом мы поехали к ней, поужинали, поговорили — глядь, уже три часа.
— А вице-министра у неё не было?
— Нет, конечно. А если бы он пришёл, я бы сразу же уехала домой.
— Часто ли он посещает Фукусиму?
— Раза четыре в месяц, а если не занят — чаще. Вот когда начинает заседать парламент, он приходит редко
— Значит, четырежды в месяц… Бедный ребёнок, он почти не видит отца. — Идохара уже разузнал, что у Фукусимы есть девочка трёх лет. Прежде Фукусима была обыкновенной девицей из ночного клуба в Акасаке, но вскоре после того, как у неё от вице-министра родилась девочка, она открыла салон «Аллилуйя».
Пока они ехали, Кинуко успела сообщить Идохаре, что у вице-министра есть ещё две женщины, но он отдаёт предпочтение Фукусиме потому, наверное, что она родила от него ребёнка. Идохара узнал, что этому преуспевающему парламентскому деятелю тридцать восемь лет и зовут его Синами.
Машина остановилась у небольшого магазина со скромной вывеской. Они вошли внутрь, и Идохару поразило, с каким вкусом он был оформлен.
— Добрый вечер, — сказала Кинуко, и одна из продавщиц сразу же пошла за Фукусимой.
— Добро пожаловать. — В дверях появилась женщина высокого роста, в тёмном платье, со скромно зачёсанными назад волосами.
Кинуко сразу же бросилась ей навстречу и, радостно смеясь, представила Идохару.
— Рада с вами познакомиться, Кинуко много говорила о вас, но никак не могла заманить сюда. Наверно, вы очень занятой человек. Вы недавно из заграницы? — Большие глаза Фукусимы излучали дружелюбие.
Принесли чай, и они втроём устроились в глубине магазина за удобным столиком.
— Говорят, ваш салон пользуется большой популярностью? — сказал Идохара.
— Да, да, — воскликнула Кинуко, не давая хозяйке раскрыть рта. — Здесь продаются только первоклассные вещи, поэтому и покупатели приличные.
— Кинуко тоже поддерживает торговлю — никогда отсюда без покупок не уходит, — сказала Фукусима.
— Что вы? Я скромный покупатель, потому что привыкла жить экономно. Но сегодня папочка разрешил мне купить всё, что пожелаю.
— Пожалуйста, всё, что есть, к вашим услугам. Надеюсь, что и вы, господин Идохара, будете здесь теперь чаще бывать.
— Постараюсь.
— Но если будете покупать подарки для других женщин, Фукусима сразу мне донесёт, — погрозила пальцем Кинуко.
— Вы, конечно, этого не станете делать, — рассмеялась Фукусима.
— Безусловно.
У магазина остановилась машина, и в дверях показались две покупательницы.
— Салон у вас хороший, но тесноват. — Идохара многозначительно поглядел на Фукусиму.
— Не столько тесен, сколько место неподходящее — всё же окраина.
— Но ведь здесь намечается большое строительство.
— Это верно. Уже появилось поблизости несколько магазинов женской одежды, открываются новые рестораны. Лет через пять этого района не узнать. Но так долго ждать мне не хотелось бы, и я мечтаю поскорее открыть салон где-нибудь в центре. Я просила уже своего вице-министра, но пока мы не можем найти подходящее место. Есть, правда, одно, но за него заломили такую цену, что у меня глаза на лоб полезли.
— Да, подходящее место отыскать нелегко, но, думаю, человек с таким политическим весом, как господин Синами, что-нибудь придумает.
— Что вы! Его интересуют только общегосударственные проблемы. А ради меня он стараться не станет, говорит: неудобно, вдруг кто-нибудь узнает.
— Верно, политическому деятелю надо быть осмотрительным.
— Я ему предлагала: попросите, мол, кого-нибудь, но он ни в какую! Говорят, что он очень способный политик. Может, и так, но мне от этого ни тепло ни холодно.
