— Спрашиваешь! Вот смотри сюда.
Тамура раскрыл грязную и растрёпанную записную книжку.
— Включая тех, кого я опросил по телефону, и тех, кого я обежал сегодня утром, получается четверо таких, кто по указанному адресу не значится. С первыми двумя ситуация стала ясной после вчерашних телефонных звонков.
— В самом деле.
Тацуо взял в руки записную книжку.
«1) Район Аракава, квартал Огу… Господин Такахаси Кэйити, тридцати трёх лет.
2) Район Синдзкжу, квартал Ёдобаси… Госпожа Нисимура Ёсико, двадцати семи лет.
3) Район Сэтагая, квартал Фукадзава… Господин Маэда Канэо, тридцати одного года.
4) Тот же адрес… Госпожа Маэда Масако, двадцати шести лет».
— С последними двумя выяснилось, когда я сегодня отправился проверять на машине. Их тоже не оказалось по указанным адресам. Имена, я думаю, также вымышленные, — объяснил Тамура. — Но я обнаружил кое-что общее между ними. Интересно, ты обратил на это внимание?
— Ты имеешь в виду, что у двоих мужчин возраст примерно тот же, что и у бармена Ямамото?
— Да, — Тамура широко улыбнулся, — попробуем выяснить у стюардессы, как они выглядели.
В Синагава машина свернула на север и въехала в район Готанда.
Утром того же дня у пассажирского дежурного по станции Токио зазвонил городской телефон.
— С вами говорят по поручению группы туристов, приехавших в Токио из префектуры Гифу. У нас один человек внезапно заболел. Мы бы хотели отправить его на носилках. Наш поезд отправляется из Токио в тринадцать часов тридцать минут. Не могли бы вы нам помочь?
— А в чём именно? — спросил дежурный.
— Ну, скажем, отправить нас спальным вагоном третьего класса.
— Спальным вагоном не получится. Билеты в спальный вагон продаются за неделю, ни одного уже нет. А чем он заболел?
— Язва желудка. Моментально стало плохо, как его теперь доставишь? А в больницу положить и самим домой ехать тоже не годится. Вот положение.
Тогда дежурный попросил немного подождать и пошёл посоветоваться к начальнику вокзала
— Спального вагона всё-таки нет. А что, если вы положите его на сиденье в обычном вагоне, а кто- нибудь будет его сопровождать?
Когда дежурный сделал такое предложение, на том конце провода ненадолго замолчали.
— Придётся сделать так. Но вот ещё что. Если вносить носилки через обычный вход на станцию, другие пассажиры ещё невесть что подумают. Нельзя ли воспользоваться каким-нибудь другим входом?
Надо сказать, что и прежде на станцию случалось проносить носилки с больными.
— Ну что ж, можете воспользоваться воротами багажного отделения, что рядом с центральным входом. Они расположены в подземном переходе, — предложил дежурный обычный для такого случая вариант.
— Ворота багажного отделения? — уточнил собеседник.
— Да. Пусть кто-нибудь перед отправкой поезда приедет сюда и предупредит нас.
— Я вас понял.
На этом телефонный разговор закончился.
В тринадцать часов тридцать минут отправлялся следующий до Сасэбо экспресс «Западное море». После одиннадцати перед окошком пассажирского дежурного по станции появился полный, средних лет мужчина.
— Я звонил вам сегодня утром по поводу носилок с больным, — сказал он. На рукаве его неказистого костюма висела повязка с надписью: «Синъэнкай».
Дежурный стал расспрашивать, что же случилось, и мужчина рассказал следующее:
— Я — настоятель буддийского храма Синъэндзи в Гифу. Собрал своих активных прихожан, членов буддийской общины при храме, и привёз на экскурсию в Токио. «Синъэнкай» — это название нашего религиозного общества. Но, к несчастью, у одного из прихожан в гостинице началась кровавая рвота, мы пригласили врача, и он определил язву желудка. Мы не можем положить его здесь в больницу и решили все вместе отвезти его домой. Во всяком случае, врач прописал ему максимальный покой. Он очень слаб, так что мы хотим внести его в поезд на носилках. Извините, что причиняем вам беспокойство, но помогите нам по возможности.
Мужчина выглядел совсем как священник, и говорить он тоже явно умел.
— Понятно. Носилки можете внести через ворота багажного отделения, как мы и договаривались по телефону, — сказал дежурный. — Значит, я свяжусь со станцией Гифу. Поезд прибудет туда в девятнадцать часов пятьдесят две минуты.
Настоятель храма Синъэндзи поблагодарил дежурного и вышел.
Примерно за два часа до отправления экспресса «Западное море» У контрольного входа выстроилась очередь пассажиров. Человек двадцать в самом начале этой очереди составляли мужчины с нарукавными повязками «Синъэнкай». Они расселись на чемоданах в ожидании посадки. Привычная картинка, которую приходится наблюдать на столичных вокзалах: провинциалы ждут возвращения домой.
Ничего особенного в них не было. Группа эта была обычной на вид, разве что в ней отсутствовали женщины и старики. Но даже если на это обратить внимание, что уж тут такого?
Когда время приблизилось к тринадцати часам, открыли контрольный вход. Очередь, изнывавшая от долгого и томительного ожидания, наконец смогла подняться по лестнице на платформу. Те, кто был впереди, имели теперь возможность вознаградить себя за терпение и выбрать места по вкусу, насладившись своей привилегией. Те, кто был сзади, нервничали, достанутся ли свободные места.
Группа с нарукавными повязками «Синъэнкай» находилась в начале очереди. Они не торопясь зашли в один из вагонов третьего класса и организованно расселись. При этом четыре места рядом оказались свободными. Но когда опоздавшие пассажиры кидались было на эти места, сидевший по соседству мужчина с повязкой останавливал их:
— Нет, здесь занято.
В доказательство этого на синее сиденье была положена свёрнутая газета. А тот, кому заняли место, двигался в этот момент по подземному переходу к воротам багажного отделения. Двое мужчин всё с теми же нарукавными повязками с видимым усилием тащили носилки. На носилках лежал больной, укрытый до самых глаз шерстяным одеялом. Глаза были прикрыты. Перед носилками шёл один из дежурных по станции, показывая дорогу к вагону.
Когда носилки появились на платформе, трое или четверо пассажиров, увидав их в окно, выскочили из вагона, чтобы помочь тащить. Вчетвером носилки с трудом занесли в вагон. Бережно, чтобы не причинить вреда спящему больному, его перенесли с носилок на специально занятое сиденье. Под голову ему подсунули надувную подушку. Шерстяное одеяло всё так же прикрывало его до носа.
Пришёл главный кондуктор. Оглядел больного:
— До Гифу дотянет?
— Дотянет, — ответил ему мужчина средних лет, представившийся настоятелем храма Синъэндзи. — Ему стало легче, вот он и заснул. Вы уж извините за беспокойство. Мы тут как-нибудь поухаживаем за ним.
— Да уж смотрите, — сказал кондуктор и торопливо ушёл.
Другие пассажиры поначалу глаз не могли оторвать от этой компании с больным, но когда поезд тронулся, занялись каждый своим делом.
