Белизна только что выпавшего снега. Красный цвет текущей крови. Есть ли на свете что-либо белее этой белизны, краснее этого красного цвета, что-либо холоднее снега и теплее крови?
Когда второй разведчик не вернулся, Кудо забеспоспокоился. Когда же и третий пропал бесследно, Кудо приказал отступать. Впоследствии он понял, что это было ошибкой. Отступающие самураи куда меньше уверены в себе, чем самураи, идущие вперед.
Кудо увидел, что в их сторону скачет один из воинов тыльного охранения.
Господин, остальные исчезли!
Что значит «исчезли»?
Вот только что они были, а мгновение спустя их не стало! — Самурай испуганно оглянулся через плечо. — Кто-то охотится на нас.
Сигеру! — вырвалось у другого самурая.
Возвращайся назад, — велел Кудо. — Ты, ты и ты — пойдете с ним. Люди так просто не исчезают. Найдите их.
Самураи, на которых указал Кудо, переглянулись. Никто из них не спешил выполнять приказ.
Кудо уже готов был строго наказать их, когда всадник, ехавший в голове колонны, вскрикнул и судорожно вцепился в древко стрелы, вошедшей ему в правую глазницу.
Сигеру предпочел бы, чтобы Кудо со своими людьми еще хоть некоторое время продолжали погоню. Тогда он убил бы половину этих предателей, пока они наступали, и вторую половину — когда они принялись бы отступать. В этом содержалась некая приятная симметрия. К несчастью, он не имел сейчас возможности считаться с подобными эстетическими соображениями.
Сигеру посмотрел на огромную каменную постройку, видневшуюся среди деревьев. Огромные трубы извергали в небо потоки зловонного дыма. Темные хлопья пепла падали с неба, словно тени мертвых снежинок, и укрывали все вокруг черным покровом. Жалкие, робкие люди в одинаковой бесформенной серой одежде, стриженые почти что налысо, толкали самодвижущиеся повозки прочь от здания и выстраивали их аккуратными рядами. Земля дрожала — быть может, от смеха демонов?
Видения пока что были мимолетными и полупрозрачными, и потому их можно было терпеть. Но они быстро становились все более живыми и все более абсурдными. Они являлись все чаще и становились все более убедительными — и это было хуже всего. Пока что Сигеру еще способен был различать видения и реальность. Но это долго не протянется. С того момента, как он расстался с Гэндзи, прошло всего два дня. Если все и дальше пойдет с такой скоростью, еще через два дня он снова превратится в законченного безумца — такого же, каким он был во время пребывания в монастыре Мусиндо. В подобных обстоятельствах следовало считать добродетелью не терпение, а поспешность.
Конь Сигеру почти бесшумно ступал по заснеженному лугу. Вчера Сигеру доверился инстинкту животного и проехал прямо сквозь огненную тюрьму, в которой сидели сломленные люди. Сегодня у Сигеру уже не хватало силы воли поступать так, и он объезжал возникающие видения.
У Кудо было шестнадцать человек. Должно быть, он взял с собой лучших стрелков, каких только сумел найти. Возможно, они бы и вправду неплохо стреляли — если бы успевали увидеть цель. Но они не обладали ни дисциплиной, ни мужеством. Стоило убить четверых, и остальные обратились в бегство, спасаясь от одного-единственного невидимого врага. Сигеру порадовался, что среди этих самураев нет его учеников. Ему было бы неприятно.
Сигеру пустил стрелу в горло очередному всаднику. Он не стал дожидаться и смотреть, достигла ли стрела цели. Сдавленный вскрик и пальба стали достаточно красноречивым ответом. Пули били в стволы деревьев и со свистом проносились сквозь листву, но свистели вдалеке. Никто не стрелял в ту сторону, куда на самом деле скрылся Сигеру. Жалкая картина. Возможно, чужеземцам на завоевание Японии понадобится куда меньше времени, чем он предполагал. И они ее, несомненно, завоюют, если нынешние самураи таковы.
Сигеру некоторое время наблюдал, как Кудо пытается заставить своих людей занять оборону под прикрытием нескольких могучих сосен. А потом, пока предатели продолжали палить куда-то в белый свет, зашел им в тыл.
Кудо кипел от злости. Ситуация делалась все более нелепой. Пянадцать человек с мушкетами окружены одним-единственным противником. То, что этот противник — Сигеру, роли не играло. Если б дело решали мечи, это, конечно, было бы очень важно — кто именно им противостоит. Но ведь сейчас современные стрелки противостояли одному отжившему свое безумцу. Они вполне могли застрелить его, прежде чем он приблизится к кому-либо из них на расстояние удара мечом. Да, правда, Сигеру вдобавок ко всему мастерски владел луком. Пять трупов служили тому подтверждением. Однако же если бы его люди не забыли о дисциплине, они смогли бы по полету стрелы определить, где именно находится Сигеру.
Кудо почти час оставался на прежнем месте, хотя непосредственная угроза уже миновала. Он знал, что Сигеру давно ушел — возможно, для того, чтоб подготовить очередную засаду. Но он не двигался с места, чтоб дать своим людям возможность успокоиться. Если они не преодолеют страха и не вспомнят, что превосходят врага и по численности, и по вооружению, то всем им действительно грозит серьезная опасность.
Не следует ли нам сдаться? — спокойно поинтересовался Кудо. — Думаю, стоит. В конце концов, нас всего лишь в пятнадцать раз больше, у нас лишь мушкеты — против его лука, и мы окружены. Или, по крайней мере, мне так кажется. Только вот я никак не пойму: как это один человек может окружить пятнадцатерых? Прошу, поведайте мне эту тайну.
Самураи пристыженно переглянулись.
Простите нас, господин Кудо. Мы допустили, чтоб слава Сигеру застила нам глаза. Вы, несомненно, правы. Нам вовсе незачем жаться друг к другу, словно перепуганные дети.
Так что, вы готовы снова вести себя как самураи?
Господин!
Все поклонились.
Кудо разбил своих людей на три пятерки. Они должны были ехать по отдельности, но в пределах видимости друг друга. Тогда расстояние будет достаточно велико, и Сигеру сможет обстреливать лишь одну группу, а другие тем временем вычислят, где он находится, и тогда в ход пойдут все пятнадцать мушкетов.
Даже если мы не подстрелим его с первого раза, — сказал Кудо, — мы его засечем. И тогда три наши группы играючи догонят его, окружат и расстреляют.
Да, господин.
Кудо повел одну из групп по левому склону горы, по наиболее открытому пространству. Хоть бы Сигеру напал сперва на них! С каким удовольствием он всадит пулю в лоб этому сумасшедшему! Но поскольку Сигеру всегда действовал не так, как от него ожидают, скорее всего, сперва он нанесет удар по средней группе, где на него обрушится наиболее плотный огонь. А значит, он нападет сзади. Кудо смотрел вперед. Но внимание его было сосредоточено на том, что происходит сзади. Он мог себе позволить полагаться не на зрение, а на ощущения. Сигеру — не единственный истинный самурай в их клане.
Справа из-за деревьев стрелой вылетела лошадь без седока.
Ни один из людей Кудо не выстрелил.
Что произошло? Лошадь убежала или Сигеру намеренно отпустил ее, чтоб отвлечь их внимание? Неважно. Если такова была его тактика, то она не сработала. Никто не запаниковал. А Сигеру теперь без лошади. То есть, его скорость передвижения значительно уменьшилась. Кудо почувствовал себя значительно увереннее.
Неяркое зимнее солнце уже двинулось по пологой дуге к краю небосклона, а нападения все не было. Сигеру дожидался темноты, чтоб уменьшить преимущество, которым обладал Кудо благодаря перевесу в численности. В темноте они, разбитые на три группы, станут легкой добычей. Но лишь в том случае, если они и дальше будут придерживаться той же тактики. А Кудо отнюдь не собирался так поступать.
Он внимательно огляделся по сторонам. Давно известно: кто выбирает поле боя, у того и ключ к
