Том 5. Стихотворения 1923

Слились сладчайше
я
   и мотор:
«Крылья Икар
в скалы низверг^*,
чтоб воздух-река
тек в Кенигсберг^*.
От чертежных дел
седел Леонардо^*,
чтоб я
     летел,
куда мне надо.
Калечился Уточкин^*,
чтоб близко-близко,
от солнца на чуточку,
парить над Двинском^*.
Рекорд в рекорд
вбивал Горро́^*,
чтобы я
     вот —
этой тучей-горой.
Коптел
     над «Гномом^*»
Юнкерс^* и Дукс^*,
чтоб спорил
     с громом
моторов стук».
Что же —
     для того
         конец крылам Ика́риным,
человечество
        затем
         трудом заводов никло, —
чтобы этакий
         Владимир Маяковский,
            &# 8195;   барином,
Кенигсбергами
            рас пархивался
            &# 8195;на каникулы?!
Чтобы этакой
        бесхвостой
            &# 8196;    и бескрылой курице
меж подушками
            усе сться куце?!
Чтоб кидать,
     и не выглядывая из гондолы,
кожуру
     колбасную —
         на города и долы?!.
Нет!
        Вылазьте из гондолы, плечи!
100 зрачков
     глазейте в каждый глаз!
Завтрашнее,
     послезавтрашнее человечество,
мой
     неодолимый
         стальнорукий класс, —
я
благодарю тебя
            &# 8196; за то,
            &# 8196;что ты
            &# 8195;в полетах
и меня,
     слабейшего,
         вковал своим звеном.
Возлагаю
     на тебя —
         земля труда и пота —
горизонта
     огненный венок.
Мы взлетели,
        но еще — не слишком.
Если надо
     к Марсам