Том 5. Стихотворения 1923

         за ногу ведет и ведет,
в ухо шепчет:
          «Иди!
         Разузнай-ка».
К хате Водкиной вывел,
            &# 8196;поставил,
            &# 8195;    и вот —
на крыльце
       появилась хозяйка.
А народ валит, —
         верь мне или не верь, —
то ль для вида,
            &# 8196;а то ль для принятия мер,
но к дверям Степанидина дома
даже Петр пришел
         милиционер,
даже —
    члены волисполкома.
Ярый трезвенник Петр
            рас топырил рот,
выгнул грудь для важности вида
да как гаркнет:
            &# 8196;«Ты что ж!
            &# 8195; Разорять народ?
Али хочешь в острог, Степанида?»
А хозяйка в ответ:
         «Что пристал, как репей?!
Мужикам служу —
         не барам.
Мне не надо рублей —
            под ходи и пей!
Угощаю всех
          даром».
Пров затылок чешет:
         «Не каждый, мол, день
преподносят такие подарки».

Пров шагнул,
          остальные за ним —
            &# 8195;    на ступень.
«Не умрем, чай,
            &# 8196; с одной-то чарки».
Выпил рюмку —
         прошла волшебством по душе.
По четвертой —
         пришло веселье.
И не рюмками —
         четвертями уже
лижут все даровое зелье.
Утро.
         Вышли все,
         не чуют земли.
Встали свиньями
            &# 8196;    на четвереньки.
С закоулков проселочных пыль мели:
бородища —
         мокрые веники.
Не дошли до дому ни Петр,
            &# 8195; ни Пров:

Петр в канаву слег,
         Пров свалился в ров.