протрезвели         и снова за зелье. Тек рекой самогон.          Дни за днями шли. Жгло у пьяниц живот крапиво́ю, Растряслись вконец мужичьи кошли, всё      до ниточки пьют-пропивают. Всё, что есть в селе,          змей зеленый жрет, — вздулся, полселения выев. Всё бросают зеленому зме́ищу в рот, в пасть зубастую,          в зевище змиев. Великое разорение Самогонный потоп          заливает-льет, льет потоп     и не хочет кончиться. Вымирает народ,          нищает и мрет, лишь жиреет вовсю самогонщица. Над деревней           царит самогонище-гад, весь достаток Водкиной отдан. Урожай —        и тот заложили в заклад вплоть до 28-го года. У любого     на морде          от драк полоса. Не услышишь поющего голоса. Только в плаче             &# 8196;меж драк             &# 8196; визжат голоса: муж        жене     выдирает волосы. Переехала Водкина в школьный дом: «Неча зря, мол, учиться в школах». А учителя — в хлев:          «Проживет и в нем». Рос в селе за олухом олух. Половину домов          пережрал пожар, на другой —          поразлезлись крыши. В поле            тракторы             &# 8196; пережрала ржа. Мост —     и то на ладан дышит. Что крепила          на пользу          советская власть — постарались развеять прахом. Все, что коплено год,          можно в час раскрасть, — и раскрали     единым махом. Только чаще          болезнь забирается в дом, только смерть обжирается досыта, да растут ежедневно          холм за холмом на запущенной глади погоста. Да в улыбку расплылись наши враги: поп,         урядник           и старый помещик.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату