ружьем даже в упор не пробить.
— Армейская винтовка тоже не взяла бы, — признал Андрей. — И бластер.
Они старались не шевелиться, даже дышали с задержкой. Мренеби вообще было на грани обморока. После приблизительно минутной немой сцены тот робот, который подкрался сзади, вдруг сказал человеческим голосом, то есть на земном языке:
— Возьмите оружие на ремень. Роботы отведут вас в боевую рубку. Если не станете делать глупостей, роботы вас не убьют.
Повторять распоряжение не пришлось. Продолжая удерживать их на прицеле, два робота поплыли в полуметре над палубой. Передний указывал дорогу, второй следовал, чуть отставая. Оба бластера смотрели на гуманоидов.
Роботы-убийцы вели пленников переходами жилой палубы. По сторонам, в открытые люки, были видны жилые помещения, спортзал, оружейная комната. Три ломских трупа лежали возле шахты лифта, рядом застыл еще один «Сагмияр». Роботы-конвоиры загнали людей и ломо в лифт и спустились на несколько этажей. Дальнейший путь пролегал через инженерно-техническую палубу, и люди одновременно поняли, что видят элеватор для транспортировки тяжелых боеприпасов — крупнокалиберных торпед и снарядов для гравимагнитной пушки.
— Мы на транспорте снабжения. — Чаклыбин помотал головой, словно отгонял наваждение. — Не верится. Похоже на боевой корабль. Андрей, это трансформер!
— Рин-илдрос? — Теперь головой мотал историк. — Когда они складывались, втягивая башни и надстройки, то становились меньше в размерах. Рин-илдрос был бы раза в полтора короче.
Робот подтолкнул замешкавшихся гуманоидов. Они прошли еще несколько отсеков, на стенах светились устрашающие письмена. Насколько смог Андрей разобраться без словаря, размещенные здесь механизмы представляли опасность для здоровья. Изредка попадались изображения тарогского черепа — видимо, тут опасность для здоровья достигала летальной степени.
Последней каплей стал отсек, до жути напоминавший зарядное устройство боевого деформатора. Судя по маршруту, они находились в носовой части корабля, то есть деформатор не мог быть частью главного двигателя. А раз не движок, то метатель гиперкоконов — третьего не дано.
— Что-то мы долго идем, — заметил Всеволод. — Тот командный пункт остался далеко позади, причем на другом ярусе.
Впервые после ухода из ангара подало голос специальный инспектор:
— Нас ведут расстреливать!
— Обычно роботы кончают ломов без церемоний, — тонко пошутил Андрей.
С громким жизнерадостным смехом люди миновали очень толстую переборку и вступили в следующий отсек, где их ждали три «Сагмияра», преграждавшие подступы к громоздкому сооружению. На массивный постамент был водружен упиравшийся в потолок цилиндр — судя по переливам цветов на поверхности, это была знаменитая тарогская броня «материя плюс энергия». Андрей понял, что видит настоящую рубку — самое защищенное место корабля.
Пришедший к такому же выводу Чаклыбин забормотал: дескать, аварийщики нашли запасной пункт управления в кормовой части, но на борту прячется некто, лучше спасателей знающий устройство старого корабля. Причем эти неизвестные нашли способ управления роботами, привели в действие механических убийц и занялись отстрелом ломов, но людей не тронули.
Специнспектор напомнило, что детектору видны все живые существа на корабле, но люди не приняли доводов ломо — ведь понятно, что никакой детектор не сможет заглянуть сквозь боевую броню тарогов. Андрей уже не сомневался, что в рубке прячется дружище Вокто, но в таком случае было непонятно, за каким дьяволом коллега позволил дуракам из аварийно-спасательной службы направить судно к Бсархаду.
До разгадки оставалось совсем недолго: роботы расступились, позволяя невольным пассажирам пройти в рубку. Вокто Ксодраана в рубке не было. В рубке вообще не было никого, если не считать «Сагмияра». Только пульты управления полетом… и оружием. Любой, кто смотрел хотя бы несколько фильмов про войну, не мог не узнать приборов торпедной, артиллерийской, бластерной стрельбы.
Механический голос произнес из динамиков:
— Мы скоро придем. Ни в коем случае не убивайте среднеполую крысу.
Чаклыбин задумчиво поинтересовался:
— Надо ли считать их друзьями, если они убивают ломов, а нас пощадили?
— Вариантов мало, — вздохнул Андрей. — Пока не убили — значит, не слишком враждебны.
Если был прав инженер, сказавший что путешествие продлится шесть хаклу, до прибытия в систему ломской прародины оставалось чуть больше десяти минут. Таинственные командиры роботизированного воинства задерживались, поэтому люди воспользовались последними крохами времени для удовлетворения собственного любопытства. Приставив к виску Мренеби ствол «Слона» и щелкнув затвором, Андрей потребовал рассказать, почему ломская спецслужба так обеспокоена разоблачением преступлений, совершенных корпорациями.
Поначалу специальный инспектор пыталось отбрехаться: дескать, неэтичные поступки корпораций косвенно бросают тень на государство. Однако, схлопотав каблуком по ребрам, оно стало более откровенным. Вероятно, ломо не сомневалось, что скоро на борт ворвутся спасители и не будет иметь значения, как много узнали малокультурные пародии на гуманоидов.
Оно рассказало, что в действительности спецслужбы Ломандара пытались ограничить влияние лишь «Прусло Кромо», которая с некоторых пор стала раздражать корпорацию «Жескеч». Именно «Жескеч» с давних, еще довоенных, времен полностью контролировала политику, экономику, социум и другие, менее важные сферы ломской цивилизации. Разоблачение темных делишек «Прусло Кромо» ломы только бы приветствовали. Однако Машукевич и Чаклыбин подписали себе смертный приговор, открыв некоторые тайны «Жескеч». И вообще, Солнечную Державу ждут большие неприятности из-за наглого заключения соглашений с «Дветигул». Как только закончится предназначенный для наивных идеалистов спектакль под названием «парламентское расследование», обе корпорации всерьез возьмутся за людей, имперцев и «Дветигул»…
Чуть поскрипывая, раздвинулись бронированные створки. В рубку быстрым шагом вошли Бригадир и «старик». Приветственно махнув руками людям, они подбежали к пультам, осмотрели мониторы, и пожилой тарог с явным облегчением произнес:
— У нас еще есть время. И достаточно боеприпасов.
— Так точно, кабтейлунк, — рявкнул Бригадир.
Чаклыбин охнул.
Вошли еще двое — тарог-инженер и шерлон. Следом робот «Сагмияр» притащил, сжимая манипуляторами, полузадушенного «полковника». На мониторе перед Бригадиром появился тот шерлон, который принимал процедуры под капельницей. Согнувшись, как от острой боли, он прохрипел:
— Машины на ходу, Денорто в порядке, а я умираю… Боззу, Ваглайч!
Лицо шерлона перекосилось, из края рта и ноздрей потекла грязная кровь. Вяло взмахнув рукой, он упал, исчезнув из виду.
— Прощай, друг, — глухо произнес Бригадир и скомандовал: — Экипажу занять места.
Двое вошедших последними сели в кресла перед артиллерийским и навигационным пультами. Расправив плечи, «старик» усталым движением ладоней отбросил упавшие на лицо волосы и спросил:
— Это весь экипаж?
Тарог-инженер, сидевший за пультом управления огнем, подтвердил:
— Так точно, кабтейлунк. Мы четверо, и один в машинном отделении.
— Скоро и наше время наступит, — безразлично произнес «старик». — Старший офицер, разберись с мразью.
Сейчас он перестал быть сутулым лохматым стариком и действительно стал похож на Кордо Ваглайча. Андрей подумал, что видит отряд экстремистов, сохранивших память о кабтейлунке. Но все равно непонятным оставалось, для чего понадобилось им захватывать древнее судно неизвестного предназначения. Еще он подумал, что шесть хоклу или два с четвертью часа прошли, но корабль остается в
