Константин Мзареулов
Звездные корсары
Внезапно вынырнув из аммиачных бездн исполинской планеты, самый совершенный военный механизм Галактики моментально переломил ход сражения. Те, кто управлял линкором, вели бой в дерзкой, вызывающей манере, демонстративно не включая защитного поля, словно пресловутая «Четвертая Сила» задалась целью – с предельной наглядностью продемонстрировать неодолимость собственного могущества. Хотя нельзя исключить, что на корабле просто не было генераторов силовой защиты.
Так или иначе, но орудийные башни звездного великана размеренно извергали потоки смертоносной энергии, и прислуга чудовищных пушек достигла немыслимой меткости: ни один выстрел не пропал впустую, и ни один удар не был отражен. Разметав вражескую эскадру расчетливо-экономными залпами, гигантский корабль вальяжно разогнался до походной скорости, прикрылся активными помехами и исчез с экранов.
Верховный Главнокомандующий оборонявшихся следил за этой фазой битвы с борта израненного штабного крейсера, испытывая одновременно и чувство радостного облегчения, и бессильную ярость. Нежданный союзник спас от неминуемого уничтожения объявленную вне закона планету и миллионы ее обитателей, однако, преисполненный надменности, не снизошел до разговора со спасенными. Явившись из небытия, он предпочел молчаливо кануть в неизвестность…
Что ж, это было его право. Линкор не зря носил
Однако чуть позже, когда Верховному донесли, что межзвездный монстр унес в своем чреве гуманоида, родившегося на другом конце Галактики, старый пират дал-таки волю гневу. Адмирал кричал, что никогда еще ни один его подчиненный не оставался в плену, пусть даже у потенциальных друзей. И он поклялся перевернуть всю Вселенную, но освободить землянина, как того требует суровый закон звездных корсаров. Верховный пока не представлял, каким образом сумеет выполнить это свое обещание, но и он сам, и все окружающие были убеждены, что гуманоида удастся спасти. Впрочем, они не догадывались о главном: в действительности дела обстояли гораздо проще, но в то же время и намного сложнее, чем можно было предположить в тот момент.
Легкие силы еще продолжали зачистку системы, отлавливая уцелевших врагов, а штаб уже начал разработку операции. Наименее пострадавший в сражении рейдер стал под загрузку, принимая топливо для очередного сверхдальнего перелета, и несколько старых соратников пиратского предводителя согласовывали последние детали.
Рейдер уже ходил в тот сектор Галактики, и точный маршрут был записан в памяти корабельного компьютера. Вот только экипаж звездолета с тех пор сменился практически полностью, но это не имело большого значения.
Глава 1
Вербовка с диагнозом
Лет шесть назад, разменяв восьмой десяток, Шестоперов почувствовал, что Костлявая, она же Безносая, заинтересовалась им всерьез, но вряд ли надолго. Боли в желудке становились все мучительней, лицо в зеркале высыхало буквально на глазах, врачи же, стыдливо отводя взгляды, принимались брехать: дескать, ничего страшного, просто уважаемый Кузьма Петрович малость переутомился на почве немалого возраста.. Короче говоря, запросто можно было поставить самому себе диагноз: та самая болезнь, которую в некрологах дипломатично именуют «долгой и продолжительной». И ждать этого некролога оставалось, судя по симптомам, совсем недолго.
Не то чтобы Шестоперов так уж сильно цеплялся за этот свет – пожил он достаточно, успел повидать и перепробовать все, что положено, и кое-что сверх того, да и детей на ноги поставил, и внуков увидел. Только помирать все-таки не хотелось. К тому же понимал отставной полковник: отдавать концы придется тяжко, в страшных мучениях. Немудрено, что мысли навещали его в последнее время не самые радостные.
Да и откуда ей взяться, радости-то, если все вокруг катится в тартарары, великую страну какие-то гады порушили, а теперь товары на рынках кусаются побольней, чем опухоль в печени. Бандитизм растет, безработица, война вот началась. До чего, казалось, хреново было в тот год, когда в Москве взамен обещанного коммунизма Олимпиаду устроили. И полки в магазинах пустые пылились, и народ серчал, а сейчас все равно хуже… Сынок вот старший в коммерцию подался, но не шли дела у бывшего инженера- конструктора, едва-едва концы с концами сводил.
Так что приходилось Кузьме Петровичу на старости лет подкармливать семью охотой. Хорошо хоть, пока хватало сил бродить по тайге и ружье держать… Он вздохнул, покривился – проклятая опухоль сильно кольнула под левым ребром – и надавил педаль тормоза. Ехать дальше – только зверя мотором распугивать.
В тайге – то ли от свежайшего морозного воздуха, то ли от охотничьего азарта – Шестоперов почувствовал себя чуть бодрее. Не прошло и трех часов, как он настрелял добрый десяток тетеревов. Можно было, вообще-то, заворачивать оглобли к дому, только старик все медлил, надеясь «отоварить» последнюю лицензию. Сезон охоты на кабана в этом году продлили до конца января, то есть формально оставалось в запасе еще два дня, но ясно же, что ни завтра, ни послезавтра выбраться в лес не удастся.
Будет он валяться на койке, и силенок не хватит ногой шевельнуть. Верно говорит армейская поговорка, что офицер держится, пока портупею носит, а как снимет ремни – вмиг развалится.
«Будем бить сегодня», – решительно подумал Кузьма Петрович и, покидав добытую дичь в багажник, направил «Ниву» глубже в лес. Впрочем, километра через полтора пришлось снова притормозить: дальше можно было двигаться только пешим строем.
Пробираясь через густой ельник, он потерял счет времени, и только наступившие сумерки недвусмысленно подсказали, что пора возвращаться. Шестоперов выразился – досадливо и матерно – и вдруг… Вот везенье, так везенье – на снегу четко пропечатались раздвоенные копыта. Свежие следы вывели на поляну, где его взору предстала неожиданная картина: здоровенный вепрь, разогнавшись, летел на человека в фиолетовом лыжном костюме.
«Лыжник» – впрочем, лыж у него как раз не было – провалившись в снег чуть не по колено, неловко пытался укрыться за деревьями или хотя бы увернуться, но получалось у него плохо. Секач все-таки задел его – кажется, даже клыком, – и удар отбросил человека на пару метров. Кабак с разбега проскочил мимо, развернулся и, пригнув голову, захрюкал, явно намереваясь повторить атаку на упавшего противника.
Шестоперов торопливо поймал в прорезь прицела темный звериный силуэт и нажал спуск. Пуля достигла цели, но кабан не упал, а, напротив, оставляя на снегу кровавый пунктир, ринулся на нового неприятеля.
