не допустит повторения каких-либо провокаций. Вскоре оба чужих корабля покинули Нейтральную Зону, а «Лабиринт», «Устрашающий» и «Взрыв» двинулись средним ходом на прежние позиции для продолжения патрулирования. Порядок в секторе был восстановлен.
– Как по-твоему, почему на тяжелом крейсере сидел чин из тайной полиции? – спросил командира Визброй. – Вероятно, он собирался перехватить «Звезду Радости» в открытом космосе и конфисковать эти самые пластины с записями о ходе переговоров.
– Похоже на то, – рассеянно проговорил Гаффай. – Но какая женщина!
– Да уж, что и говорить, – охочий до подобных разговоров пилот сладко поежился. – Дней через полсотни, когда у меня сроки подойдут… – Он блаженно закатил глаза.
– Чур, право первой ночи за мной, – шутливо прикрикнул на него командир. – У меня
Долоки долго пересмеивались, потом принялись рассказывать пикантные анекдоты. Когда же и эта тема была исчерпана, Гаффай встал, широко зевнул, продемонстрировав ряды великолепных зубов, и заявил, что намерен все-таки поспать, пусть даже в койке рядом с ним и не будет очаровательного сенатора.
– Да, эта тревога нас надолго выбила из колеи, – сокрушенно произнес Туб. – А ведь могло повернуться гораздо хуже.
– Хуже, по-моему, некуда, – буркнул командир.
Но ремед настаивал на своем и принялся в подтверждение собственной гипотезы водить световым карандашом по голограмме звездного неба. Для задержания нарушителя, говорил он, трем патрульным кораблям пришлось надолго покинуть свои позиции, и к тому же взрыв противолокаторных торпед образовал протяженную зону гравитационной невидимости. В результате огромный участок пространства оказался неприкрытым и непросматриваемым, так что в этом секторе могли при желании просочиться боевые корабли потенциальных противников.
– Думаю, таким образом они репетировали внезапный удар по Ратулу, – сделал вывод штурман. – Если бустафонцы в союзе с тинборами повторят такой приемчик перед началом настоящей войны – их эскадры окажутся на подступах к Аксару и Бирну прежде, чем мы опомнимся и успеем стянуть флот для организации обороны.
Изучив нарисованную им трехмерную схему, Визброй не без восхищения признал, что пространственное воображение у Туба развито просто великолепно. Гаффай отреагировал гораздо нервознее, сказав, что воображением штурман, может быть, и обладает, но вот тактического мышления во всем этом даже следов не видно.
– Пока мы возились с проклятым «туристом», со стороны Бустафонира в Нейтральную Зону, несомненно, проникли другие нарушители, – свирепо прорычал командир. – Или разведчик, или контрабандист.
Навигаторы моментально сгруппировались вокруг объемной карты, вполголоса обсуждая вероятный курс гипотетического корабля-нарушителя. Следивший за ними из огневого поста Шестоперов спросил Рина:
– Разве нельзя прощупать подозрительный сектор локаторами?
– Локаторная сеть контролирует лишь приграничную полосу. Если они на самом деле прорвались в глубину, да еще используют генераторы помех – обнаружить такой объект почти невозможно: там нет неразрывного гравилокационного поля.
В рубке Гаффай задал программу компьютеру, прочитал засветившийся ответ и произнес с некоторым облегчением в голосе:
– За это время нарушитель не мог уйти слишком далеко. Если исключить области, где расположены наши гарнизоны или корабли, то у них остается единственный маршрут: Сти – Темо – Хацра. С последнего пункта они наверняка попытаются, уже не маскируясь, прорваться обратно в Бустафонир.
– Или в Тинборд, – добавил вполголоса Хирин Гзуг.
Командир согласился с замечанием старшего огневика и произнес после непродолжительных размышлений:
– Сти они, вероятно, уже покинули. Перехватить их удастся разве что на Темо. Если нарушитель вообще существует…
– Должен существовать, – пробормотал Визброй. – Я бустафонскую подлость нутром чую. Что будем делать, Висад?
Гаффай подумал еще немного, затем решительно отдал приказ:
– Туб, прокладывай курс на Темо. Раньше нас туда все равно никто не доберется.
Сопровождаемый фрегатом «Взрыв», рейдер устремился к планете живых кристаллов.
Снова погоня, пусть цель еще не видна. Снова азарт довлеет над рассудительностью, побуждая любой ценой настигнуть и покарать неведомого покуда супостата. Кажется, будто корабли, мчащиеся в десятки тысяч раз быстрее света, еле-еле ползут по бесконечным пространствам Вселенной. Руки нетерпеливо ласкают механизм орудийного наведения. Пушки и торпедные аппараты готовы, канониры – тоже. Пусть только мишень покажется в прицелах!
«Лабиринт» сбросил ход в окрестностях яркого голубого субгиганта и, двигаясь по инерции, чтобы посторонний наблюдатель не обнаружил выхлопное пламя двигателей, приблизился к четвертой от светила планете. Это был громадный шар раза в три крупнее Земли или Ратула, но практически лишенный воды и атмосферы. Лишь очень тонкий и разряженный слой углекислоты, перемешанной с нейтральными газами, окутывал покрытую скалами и пустынями Темо.
С орбиты планета казалась унылой и мертвой, однако жизнь здесь все-таки возникла. Среди песчаных барханов Темо росли гроздья разноцветных кристаллов, имевших сложнейшую структуру атомной решетки. Это и были кристаллоиды – причудливая форма жизни, основанная не на медлительном дрейфе ионов между рецепторами белковых молекул, но – на световых импульсах, которыми обменивались функциональные зоны кристаллических решеток.
Контакт с этой расой разумных оптических полупроводников был установлен еще во времена Маванорской Империи, а позднее Ратул монополизировал все торговые операции с обитателями Темо. С установленной периодичностью сюда прилетали корабли Ассоциации Свободной Торговли, доставлявшие
