де-факто и де-юре. Комиссар Мильштейн не любил шутить, это понял даже Мехлис, а непонятливые фанатики из Моссада, «Бейтара» и «Хаганы» быстро оказывались на передовой в секторе действия польских войск, где недолго жили даже сами поляки.
Под занавес действия группа иракских офицеров попросила разрешения сфотографироваться с мировыми лидерами. После съемки один из них затараторил, умоляюще глядя на Сталина. Знавший арабский язык майор Разведупра неуверенно перевел:
— Его зовут Хейрулла Тульфах, у его племянника сегодня день рождения — семь лет исполнилось. Тульфах просит осчастливить сироту… — майор-переводчик занялся, но продолжил под требовательным взглядом Верховного: — Товарищ Сталин, он просит, чтобы вы благословили мальчика.
Фыркнув, Сталин махнул рукой: мол, давайте сюда пацана. Кряхтя — годы все-таки пенсионные, как- никак середина седьмого десятка — он поднял смуглого большеглазого ребенка и спросил, ободряюще улыбаясь:
— Как тебя зовут?
— Саддам аль-Тикрити, — робко сообщил именинник.
Узнав, что мальчик неграмотен и не ходит в школу, Сталин строго сказал:
— Коммунисты сделают так, чтобы в Ираке и во всем мире не было голодных и неграмотных детей. Когда вырастешь, ты тоже станешь коммунистом.
— Да, да! — мальчик согласно закивал бритой головой. — Я стану премьер-министром, и у меня будут усы, как у тебя.
Расхохотавшись, Сталин приказал:
— Сфотографируйте меня с этим перспективным кадром. А то устал держать…
Когда они вернулись к столу и обслуживающие пикник офицеры «Смерша» разлили коньяк, Молотов озабоченно заговорил о разработке новых систем оружия в Третьем рейхе. Он упомянул новый, очень мощный танк — гибрид «тигра» и «пантеры», затем назвал реактивные самолеты и дальнобойные ракеты «Фау». Союзники выслушали наркома с большим вниманием, выразительно покачивая головами. Сидевший в инвалидном кресле Рузвельт кивнул генералу Маршаллу, и тот сообщил.
— Мы тоже знаем об этих новинках. Танк будет называться «королевский тигр». Против самолетов- снарядов «Фау» мы намерены использовать зенитные снаряды с радиолокационными взрывателями. Кроме того, мы разрабатываем новую «летающую сверхкрепость» — дальний бомбардировщик, который способен вылететь из Соединенных Штатов, сбросить десять тонн груза на Европу, а затем вернуться в Америку.
Советские руководители вежливо высказали восхищение достижениями союзника. В машине на обратном пути Сталин произнес — без разочарования, даже с удовлетворением:
— Про бомбу промолчали, подлецы.
— Зато пригрозили, что смогут бомбить нас, даже не имея баз в Европе.
Кивнув, Сталин снова закурил и пригрозил: дескать, с этими гнилыми союзниками можно не церемониться.
Вечернее заседание было полностью посвящено вопросам большой стратегии. Пришло, наконец, время оговориться о координации военных действий, бить врага совместными усилиями.
По праву хозяев первыми выступали советские военные. Маршал Жуков бодро доложил о грандиозной победе под Ростовом, где погибли в окружении 25 вражеских дивизий. Он показал на карте направления последующих ударов Красной Армии, упомянул освобожденные города, перечислил потери Германии.
Черчилль, успевший переодеться в адмиральский мундир, попыхтел сигарой, после чего злорадно произнес длинную фразу. Среди множества незнакомых слов все члены советской делегации отчетливо разобрали «Киев» и «катастрофа».
— Сволочь старая, — очень тихо, даже не для ближайших соседей, а только для себя прошипел Молотов.
К подобным поворотам докладчиков готовили заранее, поэтому Жуков ответил без запинки. Доводы были известны: утомленные долгим наступлением передовые части были вынуждены вновь оставить украинскую столицу под натиском свежих дивизий численно превосходившего противника. В результате образовался так называемый Минский выступ, или Минская дуга. Враг остановлен и не решается продолжать наступление.
Продолжая корчить из себя великого стратега, сэр Уинстон открыл Америку, сообщив, что немцы намерены ударить по флангам этого выступа, окружить русских в районе Минска, а затем нанести удар на Москву. С этими словами он передал Сталину карту, на которой были нанесены номера армий, корпусов и некоторых дивизий, сосредоточенных на Минской дуге.
Сведения были неполными — на самом деле англичане знали намного больше. Работавший на госбезопасность офицер британской разведки (его имя Берия и Меркулов не называли даже Верховному) передавал, что Интеллидженс сервис имеет самую подробную информацию, а на карте Черчилля была нарисована от силы половина тех данных.
«Он снова пытается нас обмануть», — мысленно резюмировал Сталин и горячо поблагодарил верного союзника за своевременное предупреждение.
— Мы догадывались о таких намерениях противника, — добавил он. — Поэтому мы, русские, начали создавать сильную оборону на тех участках, где могут наступать немцы… Ну, давайте послушаем, что расскажут о своих победах наши британские друзья.
Возмущенный очередной издевкой Черчилль даже поперхнулся сигарным никотином. Американский президент с большим трудом сдержал смех — Франклину Делано нравилось, как Сталин изводит насмешками напыщенного потомка дюков Мальборо. Благожелательно улыбаясь, президент предоставил слово фельдмаршалу Монтгомери.
Хвастать англичанам было нечем. В марте британское командование вздумало собственными силами разгромить потрепанную армию «Азия». Советских союзников о наступлении не предупредили, рассчитывая первыми достичь Суэцкого канала. Шесть дивизий двинулись по горам и пустыням Синайского полуострова, намереваясь выйти во фланг и тыл войскам Роммеля. Однако немцы обнаружили обходной маневр и два дня бомбили колонны англичан, австралийцев, канадцев и поляков. Отступать в безводную пустыню Монтгомери не мог — бросая поврежденные машины, британцы шли к морю, а возле селения Биир-Лахфан их ждали итальянские войска. Позади была смерть, англичане отчаянно атаковали прекрасно оборудованные позиции на высотах. Ценой неимоверных потерь остатки 8-й армии опрокинули итальянцев и устремились вдоль дороги к прибрежному пункту Аль-Ариш. И тогда оказалось, что вдоль дороги их ждут немцы.
В окружении, без боеприпасов и воды, оказались около тридцати тысяч солдат. Спасло их чудо: русский командарм Панфилов понял, что Роммель отвел половину сил для разгрома англичан. Вечером 14 марта, когда затянулся мешок вокруг армии Монтгомери, 60-я армия перешла в наступление, две стрелковые дивизии окружили Хан-Юнус, а моторизованный корпус и кавдивизия ринулись по дороге, ведущей вдоль морского берега. На рассвете они начали штурм германских поющий возле Аль-Ариша, с моря наступление поддерживали крупнокалиберные пушки линкоров и крейсеров. К вечеру Аль-Ариш был взят большевиками. Чтобы не оказаться в западне, Роммелю пришлось оставить недобитых англичан и всеми силами отступить к Суэцу. Через три дня без единого выстрела капитулировал гарнизон Хан-Юнуса: два итальянских полка и один немецкий.
— Таким образом, наше наступление в значительной мере способствовало блестящему маневру генерала Панфилова, — закончил Монтгомери. — Сейчас мы готовим совместную операцию, которая приведет к полному разгрому нацистов и освобождению Суэцкого канала. Наступление начнется, как только прибудет американский корпус.
— Искренне надеюсь, что в будущей операции британские войска будут действовать так же успешно, как и в мартовской, — ухмыляясь, произнес Сталин. — Господин президент, нас очень беспокоит положение на Тихом океане. Мы также обеспокоены вашими возможностями на Атлантике.
Разумеется президент понимал и даже разделял обеспокоенность союзника. О положении дел у американцев рассказывал старый адмирал флота Уильям Леги — шеф Комитета начальников штабов.
По его словам, американцы добились больших успехов в зоне Панамского канала — здесь японо- германские силы вторжения, потерпев сокрушительное поражение, частично отступили в малонаселенные
