Весна — лучшее время, чтоб искать клады. Так говорят сказки. Но ведь и мы уже плыли в сказке. Мы уже были в сказке. И нам светило это весеннее солнце, предвещая удачу.
Первые минуты я ни о чем не думал. Я просто был счастлив, что опять маленький, как много лет назад. И я готов был прыгать и плясать от радости: «Эй вы, бородатые дяди! Посмотрите, какой я! Посмотрите, где я!» Но прыгать и плясать нельзя было, ведь наш кораблик такой хрупкий. И чтоб чего- нибудь не повредить, не сломать, я осторожно уселся на корме и подобрал ноги, к сожалению, очень длинные. Почему у меня такие длинные ноги?
Мне было неудобно сидеть, потому что наш кораблик сильно качало на волнах и он мог каждую секунду перевернуться. Я упирался ладонями в его хрупкие стенки и слушал, как стучат волны: тук-тук, тук- тук… Они стучали все сильнее и сильнее: ТУК-ТУК… ТУК-ТУК…
— Эй, капитан! Будь осторожен! Ай!
Торопун-Карапун не успел ответить, как раздался страшный ТУК… и мы кубарем свалились в море!
— Спасите! Помоппе! Ой, буль-буль-буль! Ай-яй-яй-яй!
Это кричала Деревянная Ложка, плавала и кричала. Я стал размахивать руками, чтобы выбраться куда-нибудь. Потом я увидел Торопуна-Карапуна. Он плавал рядом и нырял.
— Что ты там ищешь, капитан? — окликнул я.
— Пропал наш Солдатик, нет нашего старшего матроса, — сказал Торопун-Карапун.
— Ай-яй-яй! — кричала Ложка.
— А мне тоже искать Солдатика? — спросил я капитана.
Торопун-Карапун ничего не ответил и меня ни о чем не попросил. Может, он еще не привык ко мне? Может, он стесняется меня, взрослого дяденьки? И тогда я догадался, что не надо ждать приказа, надо поступать так, как капитан. И я тоже стал нырять.
— Нашел! Нашел! — закричал Торопун-Карапун, высоко подняв руку над головой. На его ладони стоял Солдатик с ружьем. Даже в воде он не выпустил ружья.
— Ура! — закричала Ложка, как будто это она спасла Солдатика.
Мы огляделись и не увидели нашего корабля.
— А где же наш корабль? — захныкала Ложка. — Как мы теперь доберемся до берега?!
Солдатик, которому сверху было видно дальше других, крикнул:
— Я вижу корабль! Вон там впереди, в открытом море.
— Вперед! — скомандовал Торопун-Карапун и поплыл не оглядываясь.
Я схватил Ложку и поплыл за ним.
Некоторое время Торопун-Карапун молчал. И я тоже ничего не говорил. Только Ложка тихонечко стонала. Я отфыркивался, как старик морж. Торопун-Карапун вдруг удивленно вскрикнул:
— Там кто-то есть!
Я внимательно всмотрелся и не поверил глазам: на обломке нашего корабля плыл… да, да, плыл обыкновенный Цыпленок!
НАШ НОВЫЙ ПАССАЖИР
На обломке нашего корабля плыл Цыпленок.
— Ты как сюда попал? — закричала Ложка. — Это наш корабль.
— Нет, мой.
— Нет, наш!
— Нет, мой!
— Перестаньте спорить, — сказал Торопун-Карапун. — Цыпленок прав. Ведь пока мы плыли, он сидел внутри.
— Ах, внутри яйца! — догадался я.
— В трюме, — поправил меня Торопун-Карапун.
— Идите сюда! — позвал Цыпленок. — Места всем хватит, тут очень просторно.
Мы забрались на кораблик и стали знакомиться:
— Ложка — рулевой.
— Старший матрос — Солдатик.
— Капитан Торопун-Карапун.
— Кок, — сказал я. — Повар.
Цыпленок испуганно посмотрел на меня.
— Не бойся, — шепнул ему Торопун-Карапун. — Он хоть дяденька, а все равно он раньше был мальчиком.
Познакомившись, мы сели вокруг Цыпленка и стали слушать его историю.
— Я очень любил спать, — сказал Цыпленок.
— А где ты спал? — спросила Ложка.
— На берегу речки, — сказал Цыпленок.
— Там был твой домик? — спросил Торопун-Карапун.
— Нет, у меня не было домика. Я просто спал на берегу речки. У меня там были белый матрасик, белая простынка, белое одеяльце, белая подушка. И все очень вкусное.
— Что вкусное? — спросил я.
— Белый матрасик, белая простынка, белое одеяльце, белая подушка. И все очень вкусное.
— Как?! — удивился Торопун-Карапун. — Ты их съел?
— Да, конечно, — ответил Цыпленок. — Потом я пошел к речке и выпил речку.
— Всю речку?
Даже молчаливый Солдатик покачал головой.
— Да, конечно, — ответил Цыпленок. — И я стал могучим и огромным, самым огромным на свете.
— А что же было потом? — спросил я.
— Что было потом? — задумался Цыпленок. — Потом… Потом я лег спать… Да, конечно, я уснул. И мне приснился сон. Будто я шагаю по дороге, а на ногах у меня новые сапожки с серебряными шпорами. Идти мне легко, я почти лечу. За спиной у меня огромные разноцветные крылья. Я встряхиваю головой, на голове у меня золотой шлем. И он сверкает на солнце. Я поднимаю голову и кричу:
«Смотрите! Смотрите все на меня, какой я могучий! Смотрите!»
И я взмахнул крыльями и полетел к солнцу. И пока я летел, мне становилось все теплее и теплее. И я подлетел к самому солнцу. И я вцепился в солнце и стал его есть…
— Вот и заврался! — закричала Ложка.
Но Цыпленок ничего не слышал, он пищал во всю глотку:
— Да, я ел солнце, я ел желтое солнце, такое желтое и горячее и очень-очень вкусное. Мне было тепло, и еще теплее, горячо, и еще горячее, совсем горячо…
«Кажется, я высидел этого обжору», — подумал я про Цыпленка. Ведь пока Цыпленку снился сон, я уселся на тупом конце яйца, то есть на корме нашего корабля, и подобрал нога. Мне было неудобно седеть, потому что наш кораблик сильно качался, и я прижимал ладони к его хрупким стенкам и слушал, как стучали волны: тук-туктук… Но это были не волны… ТУК-ТУК! Это стучал Цыпленок!
— Я съел солнце! — пропищал Цыпленок. — И стал такой могучий, что мне было тесно на земле и небе… И я взмахнул крыльями… И вот очутился здесь.
— Удивительный сон тебе приснился, — сказал Торопун-Карапун.
— Я не знаю, — ответил Цыпленок. — Может, это был не совсем сон.
— Да ты в уме, что ли? — сказала Ложка. — Вон на небе светит солнце, ничего с ним не сделалось, как же ты съел его?
— Да, наверно, я съел не все солнце, а только кусочек.
— Такой малыш, — засмеялась Ложка, — а тоже сказки рассказывает! Где твои сапожки со шпорами? Где твой золотой шлем? Где?
