мракобесов».
Затем пошли интервью корреспондентов на улицах с простыми гражданами, и простые граждане, естественно, гневно клеймят развратную Цинцинателлу. Все с завидным единодушием повторяют, что, мол, эта певичка ничего не сделала для своей планеты, никогда не исполняла народные песни, только бормотала какие-то арии, написанные в незапамятные времена выродившимися земными авторами.
– Козлы, – комментирует Розетта, приглушая звук. – Любимый, давай попробуем по-новому. Я хочу приковать тебя наручниками.
Вот еще не хватало.
– Это еще зачем? Никто и никогда не надевал на меня цепи.
– Ты меня не любишь! – скулит Розетта.
– Люблю. Но любовь и оковы несовместимы.
– Ну, как знаешь. – Рози сдается неожиданно быстро – Тогда хотя бы своди меня в кабак. Я знаю одно чудное местечко.
Я смеюсь.
– На Просперити ты тоже знала «чудное местечко». А потом нас чуть не сожрало какое-то чудовище
– Не сожрало же, – резонно парирует секс-бомба – Не бойся, я с тобой
Ночной клуб «Эрегирующий космос» отнюдь не выглядит приличным заведением. Здесь крутится много всякой шушеры, стены разрисованы примитивной порнухой. Ко всему прочему, в помещении не слишком чисто, а цены, как оказалось, безбожно высоки. Пока мы пробирались к столику, какие-то неприятные личности успели предложить разнообразную наркоту, девочек и мальчиков, а также специальный кабинет для запрещенных удовольствий. Я так и не понял, о чем шла речь. Наверное, о зоофилии.
– Мальчик у меня есть, девочкой буду я, – решительно заявляет Розетта. – А вот хорошая травка не помешает. Ты что предпочитаешь?
– Не употребляю и тебе не советую.
– Какой ты зануда… – Она скорчила обиженную гримаску. – Я собиралась как следует оттянуться.
Я качаю головой, и Рози вроде бы смиряется. Сев лицом к сцене, где разворачивается стриптиз-шоу очень среднего качества, я машинально настраиваю охранную систему. При виде глядящих во все стороны объективов у моей спутницы вытягивается лицо.
Выпив, мы идем танцевать под страстные стоны темнокожей блондинки, обладающей огромным бюстом, тончайшей талией и другими плодами анатомических реконструкций. Прижавшись ко мне, Рози вдруг спрашивает
– Этот твой однокурсник, которого недавно показывали, – что он из себя представляет?
– Посредственность с чудовищным самомнением Его коэффициент интеллекта был баллов на тридцать ниже, чем у меня, и Хаджи Альфонс дико завидовал И еще он был фанатичным поклонником детективного чтива. Даже сам пытался писать, только получалась жуткая графоманщина. Как-то он выставил в Инфосеть сценарий телесериала, но после первых читательских отзывов ликвидировал весь сайт
– Знакомая картина, – Рози смеется.
Вернувшись, мы обнаруживаем возле своего столика трио обкуренных качков, один из которых тут же пытается пощупать Розетту. Взвизгнув, Рози отталкивает подонка, а я предлагаю всей честной компании мотать по-хорошему, однако к моей переносице угрожающе направляется увесистый кулак Я успеваю отклониться, заодно попав противнику коленкой в печень.
Некоторое время мне удается уворачиваться и наносить ответные удары, однако в такой тесноте да при моих способностях не очень-то развернешься. Никогда не умел работать кулаками. Предпочитаю стрелять. К сожалению, пистолет у меня выбили в самом начале Я достаю кого-то ногой, но тут же оказываюсь на полу. Меня несколько раз пинают ногами, после чего один из качков поднимает за шиворот мой обмякший полутруп, а другой обрабатывает кулаками район чуть повыше пояса. Завершает дело мастерский хук в челюсть.
Дальнейшее запомнилось смутно, как в тумане. Кажется, меня бросили на стул и брызнули в лицо струйкой аэрозоля Отключаясь, я видел спокойно стоявшую рядом Розетту. Она улыбнулась и легонько поиграла пальчиками, словно прощалась.
Темнота и слабость Кое-как открываю глаза – вокруг что-то вроде больничной палаты. Других пациентов не видно. Во рту сухо, тело не желает слушаться С трудом шевелю руками и ногами, В общем, конечности на месте. Следовательно, меня держат под наркотиками.
Мысли путаются – словно кто-то пытался снять с мозга мыслеграмму Зря. Без толку старались. Привлекая меня к сотрудничеству, ребята из Тай-по установили неснимаемый мыслеблок. Чтобы проникнуть в мой мозг, придется стереть весь верхний слой памяти.
– Появляется девица в бледно-зеленой робе, приподнимает мне голову и подносит к губам стакан Жадно выпив, чувствую себя значительно лучше/
– Лежите спокойно, – говорит девица. – Вы уже идете на поправку.
Хочу спросить, где я, какой сегодня день и что со мной случилось, но вместо этого погружаюсь в дрему. Впрочем, на сей раз сознания не теряю.
Во сне я навожу на кого-то крупнокалиберную снайперскую винтовку. Трудно не узнать планету Латина и штурмовую винтовку «Тираннозавр-120».
В трехмерном поле оптического устройства неторопливо беседует группа из десятка человек. Я фокусирую прицельный пятиугольник на лбу интересующего меня объекта и машинально отмечаю, что у него типично монголоидные черты лица, но очень смуглая кожа – наверняка среди предков хватало негроидов. Именно такой антропологический тип распространен среди аборигенов Зиянды.
Убедившись, что прицел взят правильно, нажимаю на спуск. Шестидесятикратное увеличение
