Константин Мзареулов
Козырной король
(Хроники Фауста – 2)
I
– Ты не мог бы припомнить, почему мы все так не любим герцога Мефисто? – поинтересовалась Дейдра – Например, его брату Фаусту многие в нашей семье симпатизируют, а вот Мефа никто на дух не переносит
Корвин пожал плечами. После первой его встречи с нирванскими беглецами прошло так много времени, что даже бездонная память Повелителя Теней отказывалась хранить многие второстепенные детали
– Он с самого начала держался вызывающе, – сказал наконец Корвин – Словно наша семья что-то должна ему лично или всему их роду. Поначалу мы с Беном решили, что наглого подростка не устраивает цена, которую отец уплатит за болванки для Грейсвандира и остальных мечей, и потому в Амбере сочли Мефа алчным торгашом
– Фау объяснил, в чем дело, – заметила Дейдра – По его словам, отец не пожелал оказать помощь их королевству, поэтому нирванцы были обижены на нас
– Возможно, старик имел веские причины для такого поступка. К тому же Меф, забыв обиды, скрывался не где-нибудь, а в Амбере. Но причина антипатии даже не в том. Уже много позже он не единожды появлялся в неподходящих точках пространства и времени. И так же внезапно исчезал, срывая кое-какие наши замыслы. Я уже молчу о таинственности, которой окружали себя эти братишки почему-то называют себя нирванцами, хотя их фамильный замок именуется Артаньян. Только Фау сравнительно недавно рассказал, что они изгнаны из родного Отражения и вынуждены запереться в захолустной Тени.
– Как я поняла, они уже не заперты на задворках. Фау говорил Льювилле, что армия Артаньяна вот-вот освободит Нирвану.
– Если каратели Дары не поспеют туда раньше… – Принц повздыхал, покачивая головой. – Наверное, нам стоило бы направить подмогу союзникам.
Дейдра тихонько засмеялась:
– Думаешь, они постеснялись бы попросить помощи? Скорее всего, надеются покончить с врагом собственными силами. Даже не знаю, что думать об этой семейке варварских колдунов. Я знакома с двумя братьями, и каждый постоянно таскает при себе спайкард и волшебный меч. Кто знает, какие арсеналы они держат про запас.
– Наверное, ты права.
Игла и Метис размашистой иноходью пересекали полосу зачаточных Теней, окружавших Узор, нарисованный Корвином на середине пути между двумя Великими Королевствами. Цвет неба и солнца, равно как число светил, здесь почти не менялись. Это были однообразные Отражения, отличавшиеся от Амбера лишь отсутствием населения и материальности. Однажды двое амберитов проскакали сквозь призрачные опоры Эйфелевой башни – наверняка, рисуя Лабиринт, Корвин вспоминал проведенные в Париже годы. Мелькнул берег пролива, засаженный виноградниками, и каменные заборы ферм, танки с крестами на башнях и линкоры в море – это он вспоминал высадку в Нормандии. В странной последовательности вдоль дороги вырастали и рассыпались небоскребы Большого Яблока, пирамиды Монтесумы, сады Отражения Серебряных Роз, минареты Стамбула, километровая телевизионная вышка Беохока.
– Здесь станет интересно чуть позже, когда эти миры наполнятся жизнью, – подумала вслух Дейдра. – Какая безумная смесь самых разных реальностей!
– Я старался, – скромно сказал Корвин.
Он чувствовал, что нужное Отражение где-то совсем рядом. Легкая игра с теневой тканью – и они оказались на сельской дороге среди вполне материальных садов и пашен. При виде двух всадников копошившиеся в поле крестьяне бросили работу и принялись отбивать земные поклоны.
Индейское лето. Где-то его называют бабьим. Начало осени.
Дорога взобралась на склон, и сверху открылся вид на город. Серебряные шпили заставили сердце стучать быстро и нервно.
Авалон. Город-мечта.
Справившись с волнением, Корвин собрался пришпорить Метиса, но Дейдра удержала брата.
– Не торопись, – прошептала она, запинаясь. – Я боюсь.
– Чего?
– Как встретит нас наша девочка? Ведь совсем недавно Ги ничего не знала о своих родителях. Может быть, она обижена, что мы не вспоминали о ней столько веков…
Корвин пожал плечами;
– Я тоже не знал, что у меня есть сын. И тем не менее встреча прошла по высшему классу.
Авалон мало изменился с тех пор, как Корвин покинул свою вотчину во главе потрепанного войска. Город словно возродился в прежнем виде, но только с совсем другим населением. И этот Авалон заметно отличался от того, где он встретил Бенедикта. Здесь старый король Корвин был легендой – добрый правитель, отражавший атаки злых чародеев.
Его узнавали, когда они с Дейдрой ехали по проспекту в сторону королевского дворца. Горожане останавливались, изумленными глазами провожая вернувшегося из легенды властителя.
Потом была трогательная встреча. Дейдра и Гиневра разрыдались от избытка чувств, Корвин тоже смахивал слезинки. Придворные деликатно разошлись, оставив воссоединившуюся Семью наедине с нежданной радостью, и в тронном зале звучали только всхлипы и бестолковые возгласы: «Моя девочка… Мамочка, как я счастлива… Как ты выросла… Ой, папочка, я тебя именно таким представляла…»
Когда первая волна эмоций немного улеглась, женщины затараторили о своих проблемах, недоступных
