лейтенанту расставить посты и прочесать территорию, он направился к орнитоптерам.
За колесами шасси полосатой машины прятался испуганный парень в грязной робе. Поняв, что обнаружен, он взмолился:
– Не убивайте, сэр. Я всего лишь техник.
– А разве вышел закон не убивать техников? – хмыкнул Фауст, но тут же стал серьезным: – Вообще-то ко мне положено обращаться «ваша светлость», «герцог», а лучше всего – «господарь»… Ладно, который из этих кузнечиков готов к вылету?
– Номер восемнадцатый, господарь! – гаркнул техник.
– Покажи.
Баки орнитоптера действительно были полны горючего, а пулеметы заправлены полными лентами. «Ублюдочная машинка, – с отвращением подумал нирванец. – Надо было вертолеты с Земли пригнать. Или звено истребителей». Однако жалеть о несделанном не было времени, к тому же «кузнечик» оказался прост в управлении.
Набрав высоту, Фауст взял курс к линии фронта, где целая эскадрилья таких же машин кружила над позициями амберитов. Зенитки палили непрерывно и даже сбили пару орнитоптеров, но остальные продолжали поливать огнем скопления пехоты и конницы.
Подлетев поближе, нирванец пристроился к ближайшей машине и расстрелял вражеский орнитоптер. Тот еще падал, а Фауст уже сбил второй. Когда герцог расправился с четвертым, уцелевшие «кузнечики» улетели на свой аэродром. Может, испугались, а может, исчерпали ресурс.
Оставшись один в небе, Фауст вызвал Бенедикта и предупредил, чтобы зенитчики не смели палить по орнитоптеру №18. Некоторое время после этого он висел над полем боя, наблюдая, как идут в атаку солдаты Амбера.
Внизу поднимались и нестройными рядами бежали на вражеские позиции мохнатые стрелки из Рууга, закутанные в звериные шкуры лучники-циклопы, краснокожие великаны с длинными мечами, регулярные амберские полки в легких кольчугах и при полном вооружении. Воины пачками падали под градом пуль, но их выстрелы тоже наносили немалый урон мятежникам.
Когда первые сотни наступающих ворвались в предместье Беохока, завязав рукопашную схватку, Фауст удовлетворенно заурчал и направил похожий на большое насекомое орнитоптер к командному пункту союзников.
Около часа они следили, как солдаты Амбера продвигаются от дома к дому. Потом Мефисто сообщил, что нирванские части глубоко вклинились в город. Бенедикт и остальные откровенно завидовали, поскольку их войска продвигались не так быстро. Однако присутствие Фауста не позволяло им высказываться слишком откровенно, и принцы старательно корчили бодрые рожи и радовались, что сопротивление мятежников заметно слабеет.
– Они надеются на Лунных Всадников, – сказал Бен. – Отразим удар из Ганеша – тогда защитники города начнут сдаваться.
– Кто знал, что здесь собралась такая силища, – проговорил смущенный неслыханными потерями Корвин. – Этот гнойник давно пора было вскрыть. Если бы не союзники из Нирваны, мы бы дождались, пока Лунные Всадники повторят марш на Амбер.
Бен, Фауст и Корвин стояли среди высоток в Отражении, примыкавшем к реальности Беохока. Путь Лунных Всадников лежал через эту Тень, поэтому Бенедикт развернул здесь самые надежные части, которые придерживал на крайний случай. Солдаты получили приказ стоять насмерть, с наивысшей скоростью стреляя серебряными пулями по лавине Лунных Всадников. Фиона и Блейз тоже обещали подойти на помощь, но где-то застряли.
– Тревожно, – признался Бен. – Не люблю неожиданностей, а этот враг всегда готов преподнести сюрприз.
– Тем интереснее будет развлечение, – равнодушно бросил нирванец, переполняемый черной меланхолией. – Мы на этих конях – точно персонажи картины «Богатырская застава».
– Где висит, в Лувре? – машинально спросил Корвин.
– Вряд ли. – Фауст покосился на приятеля. – Не важно.
Корвин пожал плечами – если варвар решил темнить, то Хаос с ним, – и стал рассказывать, как они отбивали прошлую атаку Лунных Всадников. Фауст рассеянно слушал его, думая о своем. Не давали покоя какие-то странные образы, всадники, дождь. Когда конная лавина врагов, прорвав границу Теней, ворвалась в эту реальность, он наконец вспомнил недавнее видение: завеса дождя скроет бойцов и в струях воды будут метаться неразличимые фигуры…
– Нужен ливень! – крикнул нирванец и добавил потише: – Очень сильный ливень.
Не спрашивая, для чего понадобился потоп, Корвин мысленно обратился к Камню Правосудия. Глаз Змеи откликнулся на призыв, редкие облака начали темнеть, набухая, громады туч стекались из других Отражений.
Померкло. Тяжелые грозовые облака иссиня-черного цвета нависли низко-низко. Казалось, еще немного – нижний край туч закроет верхушки деревьев или даже ляжет на землю, превратившись в туман. Сверкнули первые молнии, загрохотало, хлестнули капли, а за ними струи. Через минуту дождь лил сплошной стеной, так что в пяти шагах едва можно было разглядеть всадника.
– Умно придумал, колдун, – одобрительно высказался Бенедикт. – Теперь каждый за себя, их численное превосходство перестало быть преимуществом. Вперед, мальчишки!
Обычное зрение плохо помогало во влажном мареве над ратным полем. Фаусту, с его сильно развитыми магическими чувствами, было легче, нежели остальным. Увидев сквозь струи ливня фигуру Лунного Всадника, он подскакал сзади и отсек врагу голову. Затем мелькнул еще один ганешский боевик, который успел заметить герцога и атаковал первым. Обмен ударами закончился быстро: клинок Рубильника отбросил ятаган Всадника и, проткнув тучное тело демона, выглянул из-под его лопатки.
Фауст увлекся рубкой, но при этом не забывал присматривать за Беном и Корвином. Амбериты тоже показывали неплохие результаты, только этого было мало. Три меча за полчаса избавили мир от полусотни Лунных Всадников, тогда как тысячи оставшихся продолжали пробиваться к Беохоку.
