– Привет, брателло, – мурлыкнула кошечка. – Я представляю местную радиостанцию. Позвольте задать несколько вопросов.
– По-моему, вы будете их задавать даже без разрешения.
– Вы правы. Итак, какую разведслужбу вы представляете?
Ситуацию в этом Отражении нирванец представлял смутно. Но появилось желание немного развлечься, поэтому он сделал загадочное лицо и проговорил сурово:
– Без комментариев. Скажем так: я – нездешний.
– Я не ждала иного ответа! – одобрила кошка-папарацци и подмигнула. – У вас прекрасная маскировка – никто не заподозрит шпиона в участнике движения экстремистов.
«Ты же заподозрила», – мысленно усмехнулся Фауст. Следующий вопрос: «Что вы думаете о целях, которые преследуют тигры?» – поставил его в тупик. Впрочем, он догадывался, что весь мир прислал сюда своих агентов, чтобы отловить полосатых возмутителей спокойствия.
– Большого ума кошки, – презрительно изрек нирванец. – Устроили вселенский переполох, привлекли к себе чрезмерное внимание… Настоящие профи так себя не ведут.
Он кинул на стол три золотые монеты и направился к выходу. Кошка рванула за ним, на ходу придумывая ударную концовку интервью. На улице она застыла в позе соляного столба, широко раскрытыми глазами наблюдая, как Фауст садится в седло.
– Настоящий стиль ретро! – вскричала кошка. – Почти не отличается от прототипа… Где вы раздобыли такое чудо техники?
– Сказано тебе – нездешние мы… – Фауст тронул треугольное ушко собеседницы. – Лучше просвети провинциала: откуда берутся эти полуживые машины?
Кошка переменилась в лице, и Фауст понял, что сумел сделать невозможное – сказал непристойность, шокировавшую даму-папарацци. Свободные от густой белой шерсти части кошачьей мордочки покраснели, и девица пробормотала:
– Вы умеете задавать непростые вопросы…
– Это у нас семейное, – похвастался нирванец. – Короче говоря, вы не знаете ответа?
– Никто не знает, – понизив голос, призналась белая кошка. – Машины рождаются где-то в южных степях. Во время их сезонных миграций охотники отлавливают там еще дикий молодняк, потом дрессируют… А теперь вот тигры нагрянули, выставили кордоны, отстреливают дикие автобусы и мотоциклы, а мясо – на консервный завод. Собакам на корм продают…
– Большого ума кошки, – повторил Фауст. – Они б еще печки ассигнациями топили.
Он опять почесал кошечку за ушком, пообещал найти ее через несколько дней и поскакал по улице, стараясь держаться ближе к тротуару.
Смеркалось. Вдоль пешеходных дорожек неторопливо прогуливались пумы и пантеры в коротких обтягивающих юбках и ярких ажурных колготках. Некоторые носили золотые браслеты на щиколотках. Подкатил лимузин-крокодил, из которого вышел тигр с револьвером в расстегнутой кобуре. Ночные бабочки немедленно бросились к богатому клиенту.
Коротко рассмеявшись, Фауст пришпорил Волчка, и адский жеребец, обгоняя поток машин, вырвался за пределы города. Проследив направление следа, продавленного Змеей, герцог в очередной раз изменил теневые параметры.
Пустыня лучше, чем болото, но тоже плохо. Приятно хотя бы, что здесь не было зыбучих песков.
Просто очень сухая степь, на которой кое-где росли колючки и пальмы, но последние – только в оазисах.
После невесть которой по счету смены Отражений поблизости случился старик в халате, оседлавший большого упитанного пингвина. Обитатель Антарктики натужно махал коротенькими крылышками и медленно летел на высоте человеческого роста, изнемогая под тяжестью наездника.
Поравнявшись с колдуном – старикашка явно владел Искусством, – Фауст приветствовал его вежливым кивком и попытался завести беседу.
– Вид у вас какой-то загнанный. Бежим от неприятеля или ревнивого мужа?
– За мной гонятся прислужники Ска'алли, верховного террократа Заморья, – мрачно поведал старик. – Кстати, я – Грей Рейнкоут, чародей.
– Герцог Фауст из Нирваны, – представился Сын Вампира, страшно довольный, что подвернулся шанс скоротать дорогу за болтовней. – За какие же прегрешения на вас ополчился жестокий тиран Ска'алли?
– Он слишком строг насчет закона, – пожаловался чародей. – А мне вовсе не улыбается познакомиться с любимой игрушкой террократа. Есть у него такая шкатулочка, выпивающая душу из живого тела.
– Выпить душу из неживого тела гораздо сложнее, – к месту заметил Фауст. – Но я не понял, какое отношение этот ларчик имеет к моему вопросу. В чем же заключается ваш проступок, любезный аксакал?
Старик долго пыхтел, но потом все-таки сообщил: дескать, террократ подозревает, будто он, Грей Рейнкоут, сумел проникнуть в библиотеку Аль-Дамира, величайшего волшебника-библиофила позапрошлой эпохи. По словам пингвиньего наездника, в этом рукописном фонде было два миллиона страниц (Фауст снисходительно подумал, что дедуля привирает – наверняка речь идет о пачке макулатуры листов этак в тысячу, не больше) с изложением самых изысканных заклинаний на все случаи жизни. Из-за этих подозрений террократ и сослал его на каторжные работы, с коих Грей сумел сбежать, слегка заколдовав подвернувшуюся под руку полярную птичку.
– Каторга – это ужасно, – без особого сочувствия в голосе признал герцог. – Серебряные рудники?
– Если бы! – прохныкал старик. – Мы ровно семнадцать лет отчищали от крови центральный зал в Юго- Западном аббатстве.
