катались. Может и впрямь нашли что интересное и решили из Зоны убирать народ?
— Ну да, — усмехнулся Гвоздь, — а те, кто убираться не захочет, помрут естественным путём. Например от голода.
— Я серьёзно. Каналы Толстому и Борщу рубанули для начала, ботаников следом убрали как конкуренцию. Ты ж сам видишь, что народа реально меньше стало. Долговцев, на их базе около Орбиты, от силы половина ошивается от того, сколько их полгода назад было. С оружием скоро станет плохо совсем, с едой уже туго, как бы скоро полностью на собачатинку переключаться не пришлось.
— Мужики у нас рассказывали, — к беседе подключился Хендрикс, — что на ТочПриборМаше после Выброса недавнего зомбей видели много. Видно накрыло кого-то. А ну как попрут, так мало не покажется. К Борщу сходить не мешало бы, порасспросить о текущих событиях.
— С утра пойдём, — Гвоздь на пару с Матрасом начал снимать жареное мясо. — Вот только ночевать теперь и не знаю где. В вагоне этом мы как в ловушке будем, если что начнётся.
— Ну и куда на ночь пойдём, совсем сдурел? — начал заводиться Хендрикс. — На Волосья давно не налетал, или в Выжималку попасть захотелось?
— А что, в вагоне запереться? Да нас же в нём свинцом до отвала накормят, если в круг возьмут. И других укрытий рядом нет, вот что плохо.
— Можем в Райком пойти. Если дойдём, конечно. Немного в сторону, но всяко надёжнее будет, чем в чистом поле ночевать. — Хендрикс всем видом показывал, что ночевать в этом месте ему не хочется.
— А ты чего так завёлся-то?
— Гвоздь, ну ты ваще. Тут до ТочПриборМаша километра три всего. Я-то думал, что к научникам до ночи придём, а оно видишь как получилось. Как-то не подумал я, где мы остановились, а сейчас вот дошло.
— Ладно. В чём-то ты, Хендрикс, прав. Детекторы вроде у нас работают. Если не подведут — дойдём.
— Сигнал с востока, — с Макса снесло всю расслабленность. — Один движущийся объект. Человек или… Что на востоке?
— ТочПриборМаш, будь он неладен, — Гвоздь мигом посерьёзнел. — Валить надо отсюда. Хендрикс, Матрас…
— Не скауты. Уже всё поняли, — Матрас шустро собирал весь столовый прибор.
— Где Райком этот ваш? — Нимов включил режим ночного видения на прицеле и сквозь него пытался выискать на местности причину их беспокойства.
— Три километра на северо-запад. — Хендрикс уже собрал свой скудный скарб и был готов выдвигаться — Что там?
— Не видно пока ничего.
— Значит так, — Гвоздь потушил костёр. — Хендрикс идёт первым, коль скоро он дорогу знает. Я — за ним. Матрас и очкарик прикрывают. Возражения есть? Нет? Выдвинулись.
Макс сразу понял, почему Гвоздь поставил его в прикрытие и решил не задавать неуместных в данный момент вопросов — броня у сталкеров явно уступала его собственной, да и прицел на его винтовке был гораздо серьёзнее их двух коллиматорных и одного простого оптического.
Райком этот, — размышлял Макс, — надо будет поутру облазить. Сдаётся мне, что могут там ещё оставаться секреты, особенно в подвале. Всё-таки управленческое строение, а тут управленцы в довзрывные времена тоже наверняка не самыми простыми людьми были. Ещё бабка надвое сказала, действительно ли там был Райком, или же что-то более интересное скрывалось под этой вывеской.
С заходом солнца Зона преобразилась, но Макс и до этого видывал её разной. Мнимая дневная умиротворённость сменилась явным ощущением тревоги. Небо постепенно затягивало облаками, поднималась ночная сырость. Лёгкий вечерний ветерок стих и на смену ему пришла гнетущая ночная тишина, при которой собственное дыхание казалось оглушающим. Где-то вдалеке раздалась беспорядочная стрельба, впрочем достаточно быстро прекратившаяся — кто-то не успел, или же наоборот, кому-то повезло. Неизвестный некто по-прежнему оставался в пределе видимости радара, но никак иначе своего присутствия не выказывал. Хендрикс изредка матерился себе под нос, прокладывая маршрут между встречавшимися порой и невидимыми в ночи аномалиями. Шли с выключенными фонарями, стараясь по возможности не привлекать возможного чьего-то внимания.
Где-то через час на горизонте появились размытые контуры малоэтажных построек. Гвоздь напрягся — хоть Райком и считался спокойным местом, но путь самоуверенности, по его мнению, в Зоне мог вести только к гибели.
— Макс, этот неизвестный скиталец за нами по-прежнему тащится?
— Угу. — Нимов начал злиться. — Мужики, я хоть и лаборант простой, но у меня сейчас желание выключить свой комп и пойти встретить этого стренджера, который ин зе найт, хорошим бронебойным. Электроники у меня нет с собой другой работающей, так что если только движением каким себя выдам. Броня у меня не горячая, даже если у него и термовизор, то не увидит. Как разберусь — отобью…
— Ты не спеши. Давай до домов дойдём, там его и встретим все, — Гвоздя смутил максов напор.
— Пока дойдём до домов, пока закрепимся, этот гаврик будет уже достаточно близко и что потом? Выковыривать его из какой-нибудь комнаты? Тем более есть у меня подозрения, что не совсем это человек — разряды электры, которую обошли, слышали минут пять назад? А он ведь не остановился. Либо у него неслабая броня и нам смысла дёргаться нет никакого, либо это…
— Делай как знаешь. — Гвоздь понял, что Нимов уже всё для себя решил и переубедить его нет никакой возможности. Если человек, с которым он едва знаком, хочет покончить с собой — кто он такой, чтобы ему мешать? А если же эта вылазка увенчается успехом, то будет всё ещё проще, поскольку победителей не судят.
Трое сталкеров отправились к двуэтажной постройке, а Макс двинулся назад, для начала уменьшив мощность радара до минимума. Точка на радаре начала приближаться, изредка помаргивая жёлтым нейтральным цветом. Нимов выключил комп полностью, залез на чердак старого сарая и замер в ожидании.
Через некоторое время на пригорке показался шагающий силуэт, походка которого подтвердила догадку Макса о том, что преследует их кто-то не совсем живой. Впрочем легче от этого ситуация не становилась — странная и очень мощная по виду броня, а также болтающаяся в руке ОЦ-26 молчаливо свидетельствовали, что преследователь при жизни был очень непростым человеком. Броню такую Макс уже видел на фотографиях из компа Суперпупера, и это угнетало ещё больше — чего-то подобного не было ни у силовых подразделений Института, ни у вояк, изредка проводивших с Институтом совместные операции. Нимов продолжал держать мертвяка на прицеле, а в двухэтажном здании Райкома явно шла проверка помещений Гвоздём сотоварищи, судя по доносившемуся с той стороны грохоту выбиваемых дверей. Мертвяк подходил всё ближе. В прицел было видно, что забрало шлема поднято. Нимов плавно нажал на курок. У Гвоздя на руке задёргался комп.
— Это Макс, — раздался шипящий голос. — Клиента подтянуть не мешало бы. Очень колоритный персонаж.
— Лаборант, а до утра это подождать не может? — Гвоздю очень не хотелось покидать здание и выходить а улицу, где властвовали ночь и неизвестность. — Пусть там полежит, завтра осмотрим.
— Как хочешь, моё дело предложить. Раз тебе не нужна хорошая и целая броня, а точнее экзоскелет, тогда я его Борщу отгоню или вон твоим ребятам отдам. Тому, кто первый согласится мне помочь.
— Стой, стой. Я пошутил. Уже иду.
Гвоздь, при всей широте своей души, был всё же практичным человеком, а словосочетание «целая броня» в Зоне означает как минимум прибыток, а как максимум — свою жизнь, потому отказываться от такого предложения было, по его мнению, очень опрометчиво. Прихватив автомат, он выскочил из здания и направился в сторону вновь замерцавшей на радаре зелёной точки.
Экзоскелет и впрямь впечатлял — чего-то подобного не встречалось не только у торговцев, но и у попадавшихся порой на различных объектах мертвецов. Гвоздь было начал коситься на ОЦ-26, но во взгляде лаборанта явно читалось, что штурмовой автомат он по праву считает своим.
— Хорош, хорош, — Гвоздь был удивлён точностью попадания. — У вас там на Третьей все очкарики такие безбашенные и меткие?
