Закон крови

Услышав предложение Донго, Колдун помолчал, что-то соображая, затем удивленно хмыкнул:

– Должно получиться! Пойдем-ка подкрепимся, да еще раз все обмозгуем как следует… Так кто, говоришь, лучше всех короткие дротики в птиц пускал?

– Конечно Вуул!

Арго был немало удивлен, выслушав Колдуна, а Вуул просто-напросто возмущен.

– Великий вождь! Неужели я, мужчина, должен буду, как ползунчик, забавляться луком и короткими дротиками, пока мои братья сражаются насмерть?! – заговорил он срывающимся голосом, не глядя ни на Колдуна, ни на Донго.

Но Арго никогда не торопился с решениями.

– Подожди, Вуул. Пусть мудрый Колдун объяснит все подробно.

– Вуул, ты хотя и молод, но опытен и храбр, – строго заговорил старик. – Никто не усомнится в твоей храбрости. И то, о чем я говорю, – не детская забава, нет! Тебе все умение твое понадобится, все мужество! Враг, против которого будет стоять Вуул, сильнее всех лашии, вместе взятых!..

Но, несмотря ни на какие доводы, Вуул упорно отказывался «навсегда себя опозорить». Он даже принялся убеждать, что вовсе не был в детстве лучшим стрелком из лука, что тот же Донго пускал короткие дротики ничуть не хуже… Время уходило впустую, а впереди предстоял неблизкий путь. Наконец Арго, уверившись в том, что Колдун прав, произнес непреклонно:

– Вуул! Я, твой вождь, приказываю тебе! Ты сейчас же пойдешь делать лук – больше и сильнее, чем тот, что был в руках у Лоу-мальчишки. И в этот лук ты вложишь все свое умение. И короткий дротик сделаешь. Один, больше не успеть. Еще один подготовит мой сын, еще один – Донго или кого ты назовешь. Колдун их заговорит. Мы с места не тронемся, пока все не будет готово! И ты будешь стоять, куда тебя поставят, и ждать Крылана… Иначе – оставайся здесь! С женщинами!

Больше говорить было не о чем. Вуул подавил вздох и сказал спокойно, словно и не было никаких споров:

– Вуул сделает все, что может. А короткие дротики пусть мастерит Дрого. У него получится лучше.

Отряд остановился в неглубоком овраге. Логовище лашии, по словам Анго, находилось совсем близко: вон тот густой кустарник – его граница. Солнце оранжевым шаром нависло над самой кромкой дальнего леса, и здесь, в овражке, уже сгустился полумрак. Людям требовался отдых: сюда пришли скорым шагом, почти без задержек. А впереди бой. И еще нужно было разведать подходы к проклятому становищу. Времени осталось совсем мало: скроется солнце – и придет час Крылана. К этому моменту все должно быть готово.

В разведку пошли четверо: сам вождь, Дрого и Вуул, вел Анго. С отрядом за старшего остался Гор.

– Подготовьте факелы! – сказал на прощание Арго. – Огонь – он против любой нечисти хорош!

Лазутчики подобрались со стороны кустарника. Воняло нестерпимо: казалось, сам снег насквозь пропитался здесь уже знакомым, ненавистным запахом лашии. Кустарник, и сам по себе достаточно густой, был еще привален кучами сухих веток, между которых в изобилии встречались полусгнившие куски шкур. Арго послюнил палец и поднял его вверх. Точно! Это был примитивный ветровой заслон; даже сейчас слабый ветерок идет со спины, прямо на этот сухой кустарник и всю ту дрянь, которой его привалили. Это хорошо!

По знаку Анго, осторожно, пригибаясь и ползком, обогнув кустарник, приблизились к одинокий сосне и залегли у ее корней.

Ого! Об этом никто и не подозревал! Оказывается, здесь край крутого обрыва с обледенелыми склонами! Корни сосны частично нависли уже над пропастью. Здесь гуляет настоящий пронизывающий ветер. Дрого заглянул вниз – и вытянул трубочкой губы, изображая свист. Анго дернул его за рукав, показывая влево.

Вот оно, становище лашии! Чашеобразная поляна – зажатая с западной стороны краем обрыва, с севера, откуда они подошли, – кустарником и «ветровым заслоном», с юга – непролазной чащей она открывалась на восток, в редколесье. Видимо, здесь-то и был основной вход в их лагерь, прикрытый, впрочем, упавшей сосной.

Дрого вглядывался в темные силуэты, копошащиеся в центре поляны, надеясь на безнадежное – высмотреть среди них похищенных детей. По-видимому, делили убитого оленя. Впрочем, «делили» – не совсем верное слово: его жрали трое (среди них – женщина?! Иди нет? Не разобрать!), остальные сидели на корточках, протянув вперед лапы и что-то скуля. Кто-то что- то жевал. Драки вспыхивали, чтобы тут же прекратиться, побитый уползал. Дальше всех копошились самки с детенышами… Нет, человеческих детей среди них не видно. Нечего надеяться впустую! Дрого почувствовал, как его осторожно тянут за рукав. Отец.

– Отходим!

Вуул обдумывал то, что показал Анго. Крылан должен появиться не совсем из чащи – сбоку, от границы с редколесьем. Значит, если встать у поваленной сосны, его будет видно на фоне неба… И ветер подходящий! А если промажет, будет возможность послать еще один или два коротких дротика, пока эта тварь делает полукруг… Но мазать нельзя: это не глухарь и не утка!

Когда вернулись в овражек, солнце уже почти закатилось. Арго в нескольких словах рассказал о виденном.

– Обойдем полукругом – вон от того кустарника. Там – трое метальщиков. Лучших. Еще, – подумав, он показал растопыренную ладонь и палец на другой руке, – развернутся там, у бора. Им – запас дротиков, и чтобы ни один лашии в чащу не ушел! Остальных поведу я. От поваленной сосны; там увидите. Пойдут самые сильные, с копьями и дубинами. По дротику метнем – и вперед! Ты, Вуул?

– У сосны. Буду ждать.

– Хорошо. Для тебя главное – Крылан. В бой не ввязываться, даже если покажется, что свалил его.

– Когда метальщики выйдут к бору, – продолжил Арго, – дадут сигнал: тройной крик совы. По этому сигналу зажигать факелы – и вперед! Вы, – он обернулся к Донго и еще двум молодым охотникам, – поджигаете кустарник (загорится, да еще как!) и из-за пламени мечете дротики. Помните Большие охоты? Когда мы с лашии смешаемся, останетесь на месте, чтобы никто не прорвался. Из тех, кто будет у леса, трое могут присоединиться к нам. Трое, не больше!

– Ты, Дрого, – обратился он к сыну, – хороший метальщик. Возглавишь тех, кто у леса…

– Отец… Великий вождь! – перебил Дрого. – Я – с копьем. За Ойми…

– Отгоните дротиками тех, кто в чащу бросится, – и за копье! Вместе с Мортом и Ауном. Нам помощь будет кстати.

Дрого закусил губу и молча принялся пополнять свой колчан чужими дротиками. Их отдавали те, кто пойдет в атаку вместе с отцом… В первый раз Дрого пожалел о меткости и силе своего броска!

Оленя добыл Клыкастый. Но ОНА велела: жрут ОНА, Клыкастый и Одноухий! Остальным, как всегда, оглодки и кто что урвет. Клыкастый уже сыт и весел. Урчит, пяткой по снегу молотит. Мослы бросать начал. Тут не зевай! А ОНА будто не видит, Одноухого за шерсть дернет, и в оскал – мяса кус!.. «Вот придет Темный, не до того тебе будет! Может, и нам кус перепадет? Потом – с бабой! Или отобьют? Хрипун точно отобьет… Эй, Вонючка, куда? Я тя и одноухим, и одноглазым сделаю!..»

Наверное, так примерно звучали бы в переводе на человеческий язык выкрики, ворчание, хныканье этих существ, занятых сейчас главным: ЖРАТВА! А еще – похоть и злоба. Сейчас – друг на друга: и на того, кто вволю жрет, и на того, кому удалось урвать свой кус, и на того, кто пытается это сделать, и на того, кто, не надеясь, хнычет… Занятые своим, только своим, они не видели и не слышали происходящего вокруг. И когда подступившая ночь внезапно озарилась огнями, разразилась криком «Хай-я-я-я-я!», и отовсюду посыпались глубоко впивающиеся в тело острые палки – все это явилось для лашии полной неожиданностью.

Часть метнулась к лесу, но там огни, крики, оттуда одна за другой снова летят острые палки, сбивают с ног, да так, что иному и не встать. Метнулись к кустарнику, но там уже сплошное пламя, мечущее смерть, и вот уже воют, корчатся на снегу тела, и горящая шерсть трещит и