воняет паленым… А спереди –
–
И вдруг – прежняя злоба забыта, они единое целое, сплоченное общей ненавистью, перед которой отступает и страх.
Новая,
Вуул, сжимая лук, изо всех сил вглядывался в темноту древесных крон, в клочок еще не совсем потемневшего неба. Больше всего он боялся пропустить свою «дичь», ошибиться и подстрелить не то. Какого-нибудь тетерева или филина. Колдун сказал:
Но Колдун не ошибся! Еще до того, как Вуул увидел
И когда появился
Не обращая внимания на боль в левой руке от удара тетивы и от чиркнувшего по запястью древка (Вуул для меткости стрелял без рукавицы), он выхватил из колчана и мгновенно наложил на тетиву новый…
Он не знал, попали ли в цель все три
Арго вел свой отряд: в правой руке копье, в левой факел.
–
Впереди в отблесках занимающегося пожара метались и падали тени. Но вот большая часть лашии устремилась навстречу…
–
Встречный рев. И удар холода – по сердцу!
–
Прямо на вождя с рыком бежит огромный лашии. В лапе зажат кусок оленьей ноги… Не дожрал…
ПОЛУЧАЙ!
Факелом в морду, прямо в глаза – и страшные лапы отпрянули, и вой! Теперь – копье в брюхо, рывком назад – кишки, воняет шерсть, дубина Гора крушит череп…
–
А впереди – уже смешались люди и
– Дрого! Дрого! – приплясывая от нетерпения, умолял Морт.
– Погоди! Еще раз – в тех, задних!
Толчок – и рука с осиротевшей металкой падает к колену. Этот бросок был удачнее: лишь один из шести дротиков, не найдя цели, ткнулся в снег.
– Ну, ВПЕРЕД!
–
Новые воины подоспели, когда бой был в разгаре. Люди теснили
–
Удар тяжелого бивневого копья, пришедшийся прямо в ухо, насквозь прошил череп. Кровь брызнула не только из ушей, но даже из глаз.
–
Дальше все пошло какими-то отдельными пятнами. Вот он бок о бок с Анго, тот с силой всаживает копье в рыжее брюхо и застывает, старается удержать нависающую над ним тушу, уклониться от тянущихся лап…
–
–
Дубинка Гора с размаху врезается прямо в оскаленную морду, и никакой морды уже нет, бесформенное месиво, а Дрого прямо в лицо брызжет кровь и зубное крошево…
А вот волосатые лапы рвут чье-то лицо (Корт?), и глаз уже нет, Анго бьет копьем, но копье насквозь прошивает обоих, и Анго кричит в отчаянии, а Корт хочет сказать, что это ничего, зачем жить без глаз, и быть может, говорит…
Лицо отца. Страшное, улыбающееся.
Гор. Дубина крушит очередной череп, и сам он, безумный, всклокоченный, залитый кровью и потом, забрызганный комками мозга, похож на
И еще запомнилось: край обрыва,
Казалось, бой кончился внезапно, неожиданно: только что кололи, рвали, орали, визжали – и вот, нечего отбивать, не на кого направлять копье; он один на обледенелом краю, и подрагивает стиснувшая древко рука, и ветер студит лицо, а в небе – огромные звезды…
– Кажись, все?
Это Гор. В голосе не радость, удивление. Охотники приходят в себя, оглядываются по сторонам.
– Ну, идем! Чтобы никто не сбежал.
Разгромленное становище
Нет, еще не все кончено!
Они шли двумя полукругами, смыкаясь от краев к центру. Останавливались, осматривали тела. Время от времени то один, то другой наносил удар. Иногда удару предшествовала короткая возня, рычание или визг.
Анго, шедший рядом с Дрого, внимательно вглядывался в каждое поверженное тело, словно кого-то искал.
Быть может, тем, кто спрятался под одной из куч веток, и удалось бы какое-то время остаться незамеченными, а то и скрыться в чаще, в спасительной темноте, но завизжал детеныш. Завизжал в
