– Я ничего не хочу слышать, – он оттолкнул ее от себя.
– Марк, пожалуйста, – в ее голосе появились жалобные нотки, и на глаза наползла предательская влажная пелена. – Ты не понимаешь…
– Я все понимаю. Ты в отчаянии, что Андре оставил тебя без денег. И решила воткнуть нож глубже нам в сердце, угрожая отдать Джорджию на удочерение? – Он кинул на нее презрительный взгляд. – Ты никогда и не думала бросать ее. Просто вымогала у нас деньги.
– Мне дела нет до твоих денег.
– Не лги мне! – закричал Марк. – Ты хорошо играла. Знаешь что, Нина? – Он угрожающе понизил голос. – Ты можешь получить все свои деньги сразу. Завтра я даже удвою твою компенсацию.
Девушка смущенно прищурилась.
– Но…
– Я передумал насчет нашего брака, – объяснил он. – Мы больше не будем соблюдать установленные мною правила.
– Ты же не думаешь… Он холодно улыбнулся.
– Почему ты нервничаешь, милая? Ты спала с моим братом без любви. И я уверен, тебе не составит труда переспать со мной.
– Я не хочу спать с тобой! – Девушка вырвалась из его объятий, потирая на коже отметины от его пальцев.
– Мне кажется, я сполна заплатил за эту привилегию, – безжалостно отрезал Марк.
– Но я не продаюсь, – возразила Нина. – И мне наплевать, сколько денег ты бросишь к моим ногам.
– Нина, тебя уже купили, – улыбнулся Марк. – Ты уже получила первый взнос.
– Мне не нужны твои деньги, – настаивала девушка. – И никогда не были нужны.
В его позе сквозило недоверие, рот изогнулся в саркастической ухмылке, глаза напряженно сверкали.
– Если тебе не нужны были деньги, зачем ты сняла их со счета? – спросил Марк.
– Ты проверил? – От возмущения и гнева Нина едва могла говорить.
Он коротко кивнул.
– Ты не имел права! – Девушка лихорадочно соображала. Если Марк так пристально следит за ней, ему не составит труда узнать правду. Ведь она перевела деньги час или два назад, а ему уже успели доложить.
– Если не деньги, то что тогда тебе здесь нужно, Нина? – спросил он после паузы.
Нина не ответила. Что она ему скажет? Что хочет его? Хочет, чтобы именно он разбудил в ней женщину. Хочет, чтобы он видел в ней единственную, желанную и неотразимую, хочет, чтобы именно к ней, к Нине, он испытывал неудержимую страсть.
Она задержала дыхание, когда его пальцы сомкнулись на ее запястьях.
– Есть то, что ты желаешь больше денег? – Марк потянул девушку к себе. – И в этом наши желания совпадают?
Он наклонил голову и прижался к губам Нины. И снова у нее подкосились ноги. Его язык действовал напористо, требуя ответа, и она отдалась на волю своим желаниям. Физическое притяжение возникло между ними с первой встречи и нарастало с каждым днем. Девушка почувствовала, как по телу пробежал холодок – это Марк стянул с нее влажный купальник. Нина протянула руку, чтобы сорвать с него шорты, но он управился сам. Мгновение спустя они оказались на полу. Но едва он вошел в ее хрупкое тело, как ее пронзила острая боль. Она закричала, часто задышала, закусила губу, чтобы сдержать крик, но снова сорвалась.
Марк замер, приподнялся на руках и заглянул Нине в лицо. Нежные щеки избороздили серебристые от света луны дорожки слез.
– Господи, – прохрипел он и перекатился на спину.
Нина закрыла глаза, дрожа от холода и смущения.
– Нина… я…
– Пожалуйста, ничего не говори. – Она встала на колени и потянулась за полотенцем.
– Полагаю, у тебя были сложные роды, – его голос звучал бесцветно, на одной ноте.
Нина обернула полотенце вокруг себя.
– Я не хочу говорить об этом.
– Но мы должны поговорить. Мне нужно знать…
– Что ты хочешь знать? – она повернулась к нему. – Как я пятнадцать часов рожала Джорджию, зная, что ее отец где-то далеко и не поддержит меня? Что ты хочешь знать? Как Андре отказался признать ее?
Марк не сводил с нее глаз, все его отрепетированные обвинения поблекли рядом с этим гневным криком.
– Ты не имеешь права судить меня. Знаешь, каково быть брошенной беременной женщиной?
– Нет. – Он вздохнул. – Конечно, я не должен судить тебя.
