Заметив ее ошеломление, Граблин воскликнул с нескрываемой завистью:
– И вот так перед ним все бабы! Подряд! Лишь глянут – и чуманеют! Да-а, правильно Пушкин сказал: красота – страшенная сила!
– Это Достоевский сказал, – неуверенно вставил чех и добавил:
– Точнее, его «Идиот».
– Какая разница, – отмахнулся Граблин. – Мы же не идиоты, из-за красы Ивана время терять! За дело, господа! За карты! – громогласно заторопил он присутствующих.
– Я не буду играть! – запротестовала очнувшаяся Далила. – И вообще, я ухожу!
Орлов тихим голосом подтвердил:
– Да, мы уходим.
Граблин не поверил своим ушам.
– Что-о? – завопил он, бесстрашно бросаясь к гиганту Орлову. – Что я слышу, Матюк? Вы уходите? Оба! Вот так облом! Не пущу! Не позволю!
– Да погоди ты, – остановил его Ванек. – Не видишь? Похоже, они знакомы.
– Знакомы? – опешил Граблин.
– Да, мы знакомы, – подтвердила Далила и решительно вышла.
Орлов поспешил за ней.
Чех пожал плечами и озадаченно возвестил:
– Вот так фокус!
А Граблин, сраженный пронзительной жалостью к себе, обделенному, растерянно промычал:
– А как же игра? Матюк что, не играет?
Ответа ему не последовало – Ванек и сам горевал немыслимым горем.
Вылетев из дома, Далила пронеслась мимо «Бентли», стоявшего во дворе, и побежала к калитке.
– Вы куда? Далила Максимовна? – раздалось удивленно ей вслед.
«И в самом деле, куда я?» – поразилась она.
Орлов распахнул дверцу «Бентли» и предложил:
– Вижу, вы без машины, давайте отвезу вас в офис, там и поговорим.
– Хорошо, – согласилась Далила.
Однако до офиса Орлов не утерпел.
– Вы сердитесь на меня? – спросил он, ловко выруливая со двора Ванека на дорогу.
Она удивилась:
– Сержусь? За что?
– За то, что вас обманул.
– Не обманули, а скрыли, – уточнила Далила и подытожила:
– Значит, вы и есть второй муж Делягиной Шурочки.
Он с обидой сказал:
– Да, Шура не захотела менять фамилию.
– Что так?
– Сначала отказывалась, ссылаясь на неблагозвучность моей фамилии.
– Не захотела быть Матюк? – скрывая улыбку, осведомилась Далила.
Орлов ее осудил:
– И вы туда же? Нормальная украинская фамилия, а все насмехаются.
– Я не насмехаюсь, а всего лишь спросила.
Он вздохнул:
– А Шурочка насмехалась. Сказала мне: «Не хочу быть Матючкой», Я взял и сменил фамилию, а когда стал Орловым, выяснилось, что Шура вообще ничего не хочет менять. С этим делом слишком много хлопот в ее положении. Короче, постановила: «Я себе давно не принадлежу, поэтому останусь Делягиной. Хоть покойник и был мерзавцем, но корпорация прогремела под его говорящим именем. Да и меня как Делягину все знают слишком давно. Теперь это брэнд мой». Пришлось с ней согласиться. Шурочка действительно ничего не может менять по одному своему желанию. Все у нее согласно интересам корпорации.
Далила с любопытством посмотрела на Орлова.
– А вам не страшно было жениться на такой важной персоне? – спросила она с иронией.
– Страшно, – признался Орлов, смущенно гипнотизируя лобовое стекло. – Но что было делать? Я Шурочку очень люблю.
